« Предыдущая—Следующая »

Есть только миг…

Как живет паллиативное отделение старооскольской окружной больницы
Известный старооскольский фотокорреспондент Василий Смотров перенес инсульт. Коллеги, друзья и все, кто любит и ценит его, пристально следят за состоянием здоровья мастера. На данный момент Василия Матвеевича перевели в паллиативное отделение старооскольской окружной больницы Святителя Луки Крымского. Что это за отделение, есть ли надежда на выздоровление? Не скрою, что после первого посещения паллиатива было тяжело на душе, второй раз воспринимаешь все спокойнее. Немалая часть больных находится там между жизнью и смертью, и эта грань тончайшая…

Между жизнью и смертью

Паллиативное отделение открыто у нас в 2013 году вместо терапевтического отделения бывшей ЦРБ. Оно рассчитано на 40 коек и создано в первую очередь для избавления от болей и облегчения состояния неизлечимо больных: онкологических, перенесших инсульт, людей с хронической недостаточностью системы кровообращения, дыхательных путей и так далее. Но это не значит, что все находящиеся там умирают. Врачи, избирая тактику лечения, нередко говорят правду больному о его состоянии, но их обязанность — с уважением относиться к надежде каждого на благоприятный исход и всячески способствовать этому. Возможности человеческого организма остаются загадкой даже для видавших виды медиков.
Заведует отделением Нина Ивановна Рябцева. Не поверите, эта женщина в медицине с апреля 1955 года. «Да, больные у нас тяжелые. И порой мы точно знаем, что не восстановим уже ни легкие, ни сердце у кого-то из них, но мы должны создать такую обстановку, чтобы больной получил необходимую и лекарственную, и моральную поддержку. Если есть боль – надо снять ее. Если отеки – устранить их. Если пациент не может есть – накормить, вплоть до организации зондового питания. Иногда кажется, что все возможности лечения исчерпаны и перспектив на выздоровления уже никаких, но больному купируют боль и он продолжает бороться за жизнь», — говорит Рябцева.

В отделении, особенно ночью, бывает так, что кто-то стонет, кричит… Поэтому вечером, уходя домой, заведующая говорит: «Девочки, я ухожу. Оставайтесь с Богом». И надеется, что ночь будет спокойной. В медицине есть такое понятие — синдром эмоционального выгорания. И неудивительно, что кто-то из медперсонала начнет вдруг жаловаться, что работа тяжелая, а зарплата маленькая…
«Я своим медсестрам и врачам говорю тогда: относитесь к больному так, как бы вы хотели, чтобы отнеслись к вам. Мысленно поменяйтесь ролями. Ведь в жизни порой все решает один миг. Наберитесь терпения, не отворачивайтесь от больного. Он чей-то муж, брат, отец. Многие люди прожили тяжелую жизнь. Лежит онкобольная, на тумбочке у нее апельсины, и она говорит: когда хотелось – не было, а сейчас не хочу. Есть мужчины, которые раньше вели асоциальный образ жизни. У одного такого 43-летнего токсическая (алкогольная) нейропатия нижних конечностей, он еле по стенке передвигается. Но для нас он больной. Самое главное в нашем деле — верность своей профессии, а доброта видна на небесах».

Служу людям

О Нине Ивановне, добродушной и принципиальной, можно много рассказывать. Кажется, с самого детства судьба испытывала ее на прочность и давала новый шанс. Родители рано умерли, брата забрал дядя, а ее — тетя. Но тетя жила в Курске, где был мединститут. И это определило профессиональный выбор. Нина сначала поступила в медучилище. Надо было самой себя обувать – одевать, и девушка параллельно подрабатывала санитаркой в психбольнице. Нашлись добрые люди, которые уговорили продолжить образование, подсказали, что есть вечернее отделение в мединституте, и Нина поступила туда. После окончания преподавала во Льговском медучилище, выросла до директора. Чтобы шел врачебный стаж, трудилась терапевтом в центральной больнице. В 1976 году вызвали мужа Николая Константиновича в Курский обком партии и предложили должность председателя райисполкома в Горшеченском районе, где Нина Ивановна стала заместителем главного врача районной больницы. В выходные телефон звонил у них дома непрерывно. То мужа вызывали, то ее по срочному вопросу. Но зато когда нужен был транспорт, например, чтобы привезти роженицу, супруг решал вопрос сразу. Потом переехали в Старый Оскол. Николая Константиновича пригласили работать директором тепличного комбината, а она устроилась в старооскольское медицинское училище, а по совместительству цеховым терапевтом в горбольницу №1. Уже накануне ухода на пенсию, вызвал ее главный врач Михаил Григорьевич Грачев и неожиданно пригласил «подтянуть» приемное отделение. И когда там уже все было отлажено, Рябцеву опять бросили на прорыв — в ЦРБ, наладить работу терапевтического отделения. На тот момент Нине Ивановне было уже 72 года. Вспоминает сейчас, как ехала от курских родственников и плакала всю дорогу, боялась: а справится ли?
Справилась, но не думала — не гадала, что впереди самое сложное испытание. «Ставка врача – это 10 больных, я веду 9 больных сейчас. Своих обошла утром, а потом иду дальше по палатам. Я привыкла работать. Другой жизни не представляю. Я только вернулась домой, уже начинаются звонки. Муж мне говорит: целый день никто не звонил, как ты пришла, так началось. Но ведь пока работаешь, ты нужен людям. Мне одна женщина на Пасху принесла крашеных яичек, пять километров шла пешком. Как подвести и не оправдать такое уважение людей? Как-то Светлана Алесеевна Немцева, главный врач старооскольской окружной больницы, посетив отделение, подошла ко мне, обняла и говорит: «У вас очень трудная и ответственная работа». Хочу сказать, что и Светлана Алексеевна, и ее заместитель по медицинской части Алексей Артурович Чубаров всегда нас поддерживают, решают незамедлительно все возникающие вопросы.

Больной муж не нужен?

Медицинским работникам здесь приходится быть психологами, поддерживать не только того, кто прикован к постели, но и их родственников. Заведующая подолгу разговаривает с родными больных, а то и спорит с ними. «Я одну женщину спрашиваю, будет ли она забирать мужа? Срок пребывания заканчивается». А она отвечает: «А зачем?» Как зачем? Получается, когда он семью кормил, деньги в дом приносил, то нужен был, а теперь хотите от него отказаться за ненадобностью». А другой крепкий мужчина пришел к тяжелобольной матери, побыл немного и говорит на прощание «Ну, бабка, ты тут полежи, я еще кредиты не выплатил». Что сказать ему? Бывает, конечно, что родственники просто не в состоянии ухаживать самостоятельно, потому что им надо кормить семьи. Вот лежит после инсульта женщина, 88 лет, а сын ее — в другой палате после двух инсультов. Второй сын приехал проведать их, он никак не может устроиться на работу. Сидит и плачет. Мама не узнала его. Как не пожалеть человека? Я домой пришла, а он у меня не выходит из головы. Паллиативное отделение – это большая поддержка тем, кто не может по каким-то причинам ухаживать за больным дома. Оплатить услуги сиделки не все могут. Одна ночь ее стоит тысяча рублей».
Пациенты благодарны Нине Ивановне. Когда мы с заведующей ходили по палатам, мне удалось поговорить с молодой женщиной — Екатериной, которая сидела у постели 64-летней мамы, перенесшей инсульт год назад. «Нас в семье четверо – три дочери и сын. Мы каждый день здесь бываем, видим, как работает медперсонал, спасибо им за все. Мы не знаем, чтобы мы делали без паллиативного отделения», — сказала она.
«Я всю жизнь обращалась к Нине Ивановне как к терапевту. Врач прекрасный, как заведующая она следит за всем, посмотрите, у нас чисто, порядок везде, — сказала А. В. Рощупкина. «А я бывшая учительница, работала в школах №34 и №20, мне восемьдесят лет, перенесла инсульт. Огромное спасибо Нине Ивановне», — добавила ещё одна пациентка.
В заключение хочу сообщить тем, кто интересуется состоянием здоровья Смотрова. Он находится под тщательным присмотром врачей паллиативного отделения и окружен заботой близких ему людей, особенно внука Сергея, внучки Насти. Рядом с ним и его любимая женщина. Василий Матвеевич уже общается, но для восстановления организма требуется время.

Татьяна КАГРАМАНОВА, фото автор.

Обсуждение закрыто.