« Предыдущая—Следующая »

«Сегодня каждый может нажать не ту кнопку»

Писатель Александр ЛАПИН – о безответственности и непоправимых последствиях, о собственном творчестве и
уроках истории, а также о выводах из ситуации с коронавирусом

С автором популярных романов мы встретились вскоре после вручения ему медали Союза писателей России «Михаил Шолохов», учрежденной к 115-летней годовщине со дня рождения автора «Тихого Дона».
— Александр Алексеевич, поздравляем с наградой! Компания у вас интересная: Юрий Поляков, Александр Проханов, Владимир Сорокин, Владимир Крупин, Валентин Курбатов… Как вы на это отреагировали?
— Для меня это стало в какой-то степени неожиданностью. Я ведь в литературной тусовке не участвую, ни в каких общественных организациях не состою. Пишу книги, сидя дома. Но мне было приятно, что «медаль нашла героя» (смеется). Считаю, это общественно значимая награда.
— Тут важно уточнить формулировку: «за весомый вклад в дело пропаганды творческого наследия писателя и в защиту русского слова». Ощущаете величие достижений?
— Да как сказать. Его можно ощущать, если Нобелевскую премию получишь или вечную память трудящихся: книги твои будут читать веками. Но приятно, что меня не забыли. Публикуюсь всего семь лет, а уже отмечают наряду с такими выдающимися людьми.

«Направила рука провидения»

— Вы недавно как раз снова посещали «шолоховские» места. Какой материал там собирали?
— Полтора года назад, закончив роман «Крымский мост», я вдруг решил: надо съездить в Вёшенскую. Хотя и сам не понимал зачем. Наверное, чтобы прикоснуться к великому. Посмотреть, как жил автор гениального произведения. И вот только после того путешествия понял его смысл. Я обнаружил там очень важную вещь. Это разделение ныне живущих русских людей: на красных и белых, патриотов и либералов, богатых и нищих… Причем не только на уровне социальных групп, но и внутри каждого человека. Даже в себе я его ощутил. И осознал, что это тема для писательского разговора — духовное состояние нашего народа после 70 лет советской власти и 30 лет новой государственности. Она меня захватила, и я стал в нее погружаться.
Более того, эта поездка открыла глаза на события, происходившие с казачеством. А помог музей борьбы с большевизмом в станице Еланской. Причем попали мы туда спонтанно: посоветовал кто-то из местных. Место уникальное. Редкое явление в нашей постсоветской истории. Ведь сегодня она движется по кругу, возвращаясь к советским нормам. Музей этот построил человек по фамилии Мелихов – почти как у героя «Тихого Дона». Он собрал большую экспозицию, которая переворачивает многие представления о казачестве. Это стало для меня толчком. Долго недоумевал, осмысливал. И понял, что попал туда благодаря руке провидения. Она направила меня в эти края, чтобы поднятую Михаилом Шолоховым тему продолжил я. Недавно снова съездил туда за необходимым материалом.

«Серьезные вещи хочется передать через книгу»

— Судя по всему, это будет одной из важных тем вашего нового романа, который сейчас создается?
— Трилогией «Книга живых» я решил завершить историю о друзьях-товарищах, которая называлась «Русский крест» и имела продолжение в романе «Святые грешники». Так получилось, что в ней не хватало современности. Представлений о том, что произошло с нашей страной за последние 30 лет. И не только с Россией, но и со всем постсоветским пространством.
Поездка к Шолохову дала мне возможность написать одну из частей этой эпопеи.
Всего в романе их будет три. Первая — «Суперхан». В ней речь как раз о том, какие государства мы построили. Тут, на примере Казахстана, где я долго работал и жил, а также самой России показываю, во что превратились страны, когда-то подававшие большие надежды на построение демократии.
— В своих статьях вы приходите к выводу, что никто этих надежд не оправдал…
— Статьи — это публицистика. Скажем так, легкая кавалерия писателя. В них я не раз говорил, что Россия осталась империей. И сейчас заходит уже на третий круг такого развития: православие, самодержавие. И бюрократия — вместо народности. Но выводы в статьях — это одно, а написать роман — другое. Те же самые мысли нужно передать через героев, образы, сюжет. Сегодня люди настолько информационно избалованы, что донести какие-то серьезные, глубокие вещи просто через публицистику невозможно. Нужно выстраивать драматургию. И предлагать их в той упаковке, к которой человек привык.

«Личная ответственность возросла»

— Наряду с политической и романтической линиями в романе есть фрагмент под названием «Вирусы». Он посвящен пандемии. И сейчас как раз готовится его публикация в журнале «Подъем». Что это? Моментальная реакция писателя на злобу дня, или мысли, которые вы давно вынашивали?
— Открою маленькую тайну. Был сюжет, который я хранил в памяти. Его рассказал мне близкий друг и товарищ. О том, как вез свою жену в хоспис умирать. Я прекрасно знал их еще со времен студенческой юности, когда они были молодые, красивые. А потом встретился с ним через сорок лет в Казахстане. Меня потрясла история о том, как двое людей прожили долгую счастливую жизнь, а затем им пришлось отправиться в такое последнее путешествие.
И вот этот сюжет я до поры до времени держал про себя. Но когда вроде бы стал подступаться к нему, началась эпидемия. Одно наложилось на другое. Я вдруг осознал, что вирус показывает очень важную вещь. В нынешнем мире ответственность каждого человека возросла многократно. Скажем, командир атомной подводной лодки может уничтожить целый континент. Это понятно. Одной ракеты достаточно, чтобы убить миллионы. Но мы как-то забыли: сегодня жизнь стала настолько технологичной, что уже каждый из нас — рядовой обыватель — в какой-то момент может нажать не ту кнопку и совершить непоправимое.
Собственно, так и произошло. Глобализация усилилась — вирус из Китая мгновенно охватил весь земной шар и привел к катастрофе невиданных масштабов. Казалось бы, простая вещь: чтобы этого не случилось, нужно было проявить ответственность. В чем-то себя ограничить. Поступиться личным комфортом. Но наша полная безалаберность — и простых людей, и политиков — привела к тому, к чему привела.
И вот так у меня родилась, я считаю, очень сильная вещь. Один мой друг, прочитав, даже назвал ее притчей. К тому же она ложилась в замысел всего романа. Первой задачей трилогии было показать социальную сторону: какие государства мы построили? Второй — наши взаимоотношения с природой. Им как раз посвящены «Вирусы». А сейчас работаю над третьей частью — это будет повесть под названием «Роман и Дарья», которая расскажет о том, что же все-таки происходит с нашим сознанием. Как отражаются в нем те проблемы  и та рознь, которую принесла революция и старательно культивировала в течение 70 лет советская власть. Хотя бы век спустя нам уже пора примириться, найти общие точки. И признать, что в первую очередь мы — русские люди, а потом уже красные и белые, левые и правые…
— Здесь вспоминается ваша мысль о том, что для любого народа социальное не должно быть выше национального.
— Конечно. В XIX веке с появлением марксизма ставился вопрос о том, что социальное выше национального. «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» У вас нет родины. Интернационализм. И так далее. В течение следующего столетия эта теория очень сильно продвигалась. В первую очередь — в СССР. А сегодня понятно, что противостояла ей другая идея: нация выше, чем все эти социальные дрязги. И сегодня, я считаю, она победила. Мы это видим на примере распавшегося Советского Союза, на обломках которого образовались национальные государства. Кроме России. И в своей книге я тоже исследую вопрос: почему мы остались империей? Какие у нас перспективы?

«Пандемия — урок для всего человечества»

— Говоря о перспективах, вернемся к «Вирусам». Как, на ваш взгляд, изменится мир в результате случившегося с ним?
— Иногда говорят, что такие простые вещи, как болезнь или даже сдача экзамена, отражаются у человека на генетическом уровне. Думаю, эта эпидемия скажется на нашем психологическом состоянии. Изменятся стереотипы поведения. Раньше мы спокойно здоровались — сейчас рукопожатие отпало. Думаю, если это долго продержится — не будет казаться смешным то, что ты носишь маску или пользуешься антисептиком в быту. Многие привычные вещи станут другими.
Важно понять: нам все время дают уроки. У меня есть знакомый. Он очень резко ездит на машине. Один раз ударил ее, второй, третий — ага, начал что-то понимать. Вот так же отнесся к пандемии, пока не доигрался и не заболел. Полтора месяца не может прийти в себя. Вот она жизнь. Дает урок. И если не усваиваем – уже более жестокий.
А пандемия — урок для всего человечества. Что-то у нас не так. Что-то мы делаем неправильно, куда-то не туда идем. Наверное, нужно все это осмыслить и сделать важные выводы. Начиная с реформирования здравоохранения и заканчивая все той же личной ответственностью каждого из нас.

Беседовал Сергей ПРОХОРОВ

Обсуждение закрыто.