« Предыдущая—Следующая »

Из трудолюбивого рода

«Родилась я в селе Каплино Старооскольского района Курской области 9 февраля 1929 года в суровую снежную стужу в большой обычной крестьянской семье».
Так начинается книга воспоминаний педагога с полувековым стажем Заслуженного учителя РСФСР Розы Стефановны Саплиной «Улетают мои журавли… (Записки учительницы)». Книга эта, вышедшая под маркой издательства «Ямская степь», имеет мизерный тираж, поскольку предназначена только для родственников Розы Стефановны.

Это ее осознанный вклад в создание семейной биографии. Книгу, естественно, получил Старооскольский краеведческий музей, таким образом, она доступна для специалистов-историков и тех людей, которые интересуются краеведением. «Новости Оскола» уже писали о семье Саплиных, представительницей которой является Роза Стефановна. В очерке «Саплины – соль земли русской» автор познакомил читателей с незаурядным семейством.

В книге 140 страниц, включая фото из семейного архива, и каждый раздел или маленькая глава читаются запоем. Роза Стефановна, несмотря на то, что в школе вела математику, физику и астрономию, отлично владеет словом. Она эмоциональный и яркий рассказчик.
Одно из главных достоинств книги, выводящей ее за рамки сугубо семейного чтения – это эпизоды, связанные с Великой Отечественной войной. Война ярко запечатлелась в памяти маленькой девочки Розы Саплиной, и в воспоминаниях 92-летней Розы Стефановны много интересных деталей и подробностей, характеризующих жизнь и быт жителей Каплино на оккупированной территории. Об ужасах войны вспоминают братья Розы Стефановны Михаил и Виктор, именно эти бесценные рассказы сохранила для родственников и потомков автор книги.
Поскольку ценная краеведческая книга не попадет к массовому читателю, считаем уместным привести из нее хотя бы несколько отрывков. Мудрый и наблюдательный свидетель эпохи Роза Стефановна Саплина отличается незаурядной памятью. Ее порой бесхитростные рассказы отличаются удивительной глубиной и искренностью. В них рассказчица без назидания и дидактики старается поделиться своим богатым житейским опытом. А потому ее «камерная» книга безмерно расширяет горизонты общения.

Горькое слово «война»
«21 июня 1941 года в школах проходили выпускные вечера. Учащиеся прощались с любимыми учителями, выражали им благодарность за их труд по обучению и воспитанию настоящих, достойных людей.
Утром в воскресенье мои родители ушли на рынок что-то продать, что-то купить крайне необходимое для дома. Быстро справившись с заданиями родителей по дому, я села под развесистый вяз чистить песком горшки и сковороды. Вижу — родители возвращаются назад. Папа останавливается возле каждого дома и разговаривает с соседями довольно долго. Потом, не заходя в дом, он со слезами говорит: «Дочка, гостинцев мы не купили, все магазины закрыты. Началась война. Германия напала на нашу страну».
Это было началом Великой Отечественной войны.
Папа сказал: «Это война будет самая продолжительная и кровавая, страшно предвидеть огромные потери лучших людей нашей Родины».
…Через несколько дней началась массовая мобилизация мужчин на фронт. На фронт уходил наш сосед — Андрей Николаевич Акинин, оставляя парализованную мать, жену и четверых детей. Старшему сыну Лёше исполнилось 12 лет, младшей Зое — только полгода. Когда Андрей Николаевич вышел за калитку, Коля и Лёша крепко схватили его за полы пиджака, а Валя, крепкая и сильная девочка девяти лет, обхватила его ногу и повисла на ней. Долго стоял отец в слезах, пока соседи не убедили детей, что отцу опаздывать нельзя.
Ещё в одной семье дети долго держали отца у дома. Захар Акинин, рабочий канатной фабрики, каждый день приносил в семью по две-три буханки хлеба. Только он тронется с котомкой за спиной к пункту сбора, семеро детей бегут за ним. Посмотрит Захар на дом, заплачет, возвратится с ними домой. «Мне нельзя опаздывать», — скажет отец. Ускорит ход, сделает шаг шире — дети опять рядом. И только с третьего раза Захар явился на призывной пункт.
Папа для призыва не подходил по возрасту и имел порок сердца. В сентябре 1941 года был призван на фронт мой брат Михаил. Ему только что исполнилось восемнадцать лет. Писем с позиции он не писал, но сохранились его воспоминания о фронтовых дорогах».

Спас сталинградский госпиталь
«Нас, группу призывников из Старого Оскола, направили в Саратовскую область. Шли туда пешком, проходя каждый день по 30 км. Через месяц мы прибыли в город Балашов, в запасной полк. Нас ускоренно обучали владеть стрелковым оружием, рыть окопы и строить блиндажи.
В декабре в составе маршевой роты мы прибыли в 651 стрелковый полк на Украину. Туда нас везли в товарных вагонах и только ночью. Выгрузили нас в Ворошиловграде. Там нам дали винтовки, патроны, противогазы. С небольшими привалами за сутки мы добрались до линии фронта.
Расположились в густом заснеженном лесу. Дает о себе знать мороз – двадцать пять градусов. Обуты мы в ботинки с обмотками. Одели в ватные фуфайки и брюки. Сверху набрасывали шинель. В лесу ночевали двое суток. Курить и разводить костры строго запрещали. Мёрзли мы страшно. Тогда мы выкопали землянку, накрыли в два слоя брёвнами и засыпали землёй. Грелись там группами по 15-20 минут.
14 января 1942 года ранним утром, после короткой артподготовки полк сосредоточился на краю леса и пошёл в наступление. Немцы ответили пулемётным огнём. Тогда полк рассредоточился тремя цепями по четыреста метров друг от друга и по глубокому снегу двинулись на врага. В этот день мы заняли несколько населённых пунктов.
Вечером начался бой, более тяжёлый. Солдаты окопались в глубоком заснеженном овраге и начали стрелять в направлении огня вражеских миномётов. Рядом с нами рвались мины. В обход вражеских позиций направили роту бойцов. Был взят ещё один населённый пункт.
В этом бою я был ранен в ногу и не имел возможности выбраться из оврага. А мороз всё крепчал. Я так поморозил ногу, что не мог встать во весь рост. Санитары отправили меня в госпиталь в Сталинград.
На одной ноге врачи были вынуждены ампутировать все пальцы. После лечился в городе Тбилиси. Рубец основательно не зажил, но в апреле 1942 года получил документ для прохождения лечения по месту жительства до начала войны.
И вот второго мая, к счастью, я прибыл домой на костылях, в село Каплино».

Семь месяцев страха и унижения
«В тревоге забегаю в дом и кричу: «Выходите на крыльцо, посмотрите, что это значит?» Папа сказал, что это колонна вооружённых немцев, что мы оккупированы. Он сел на крыльцо и зарыдал. В эту ночь я боялась спать.
Родители проснулись, справились с хозяйством, сели на скамейку. Послышался удар в дверь. Били ногой. Дверь отворилась нараспашку. В дом вваливаются незваные гости — три амбала: «Матка! Яйки, млеко, брот!» Один из них, увидев курицу во дворе, схватил за ногу и, довольный собой, удалился восвояси. Ещё один молодую картошку отведать захотел. А картошка ещё только начала цвести. Нет у него и доли разума!
Работники военкомата и райкома КПСС успели эвакуироваться. Город обезглавлен. Фашисты снуют везде. И тогда сельчане бросились в Оскол, думая достать там что-нибудь из продуктов. Магазины не работают. Люди тащат соль, макароны, пшено и даже керосин.
Миша сделал себе лёгкую палку с широким приступом, стал ходить с постоянной боязнью и болью. Решили с братом Виктором добраться в город. Пришли, набрали по два пакета соли и пшена. Вдруг Миша увидел, что открыт книжный магазин, что никто в него не заходит. И продавца нет. Миша набрал классической литературы, несколько томов в твёрдых переплётах. Витя побежал в аптеку. Он в детстве часто болел, год назад ему сделали операцию в Курске. Он набрал себе нужных лекарств, микстуры и флакон для растирки».

Как мы сбежали от фашистов
Воспоминания Михаила Степановича Саплина:
«Довольные и усталые мы возвращались домой. Дом совсем близко. Но я совсем не могу идти. Сели на лужайке на берегу реки. Смотрим, с нашей стороны лошадь везёт телегу. На ней восседают два немца. Телега нагружена овощами с наших огородов. И куры бьются в мешках. Один немец обратил внимание на мою ногу без пальцев.
— Криг? Криг? (Война? Война?), — спросил он.
Я нарисовал на песке топор и как бы легонько ударил себя по ноге:
— Секира, секира, — сказал я, прокомментировав рисунок.
Нашу поклажу они положили к себе на телегу и повели нас с собой в неизвестном направлении. Алексея, нашего младшего, с солью и пшеном отпустили домой. Это хорошо, он родителям всё расскажет, что произошло на дороге. Ехали мы долго, минуя Старый Оскол. Мне дважды давали сесть на угол телеги. Витя весь путь шёл, держась за край телеги, он был просто обессиленный. Я переживал за него, но помочь ничем не мог.
Один раз они делали привал минут на 20. По пути следования мы внимательно изучали местность, где овраги, перелески, заросли, высокая крапива, колхозные строения для скота. Мы мечтали возвратиться домой.
Нас привезли в Чернянку. Здесь размещался немецкий штаб. Неделю мы ухаживали за лошадьми, убирали вокруг стойбища, работали на кухне. Все мысли о доме, о возможности возвращения. Но как осуществить эту мечту, с которой живём днём и ночью?
В один из дней в штабе отмечалось какое-то мероприятие. Шум, крики, песни… Вино лилось рекой … Все перепились в лёжку. Часовые-охранники ходят вокруг штаба невесело и, к счастью, забыли контролировать нас. Мы накормили собак до отвала, надёжно привязали их и двинулись в путь, бесшумно ступая по земле. Домой пробирались только ночью. Дни проводили в крапиве, в овражках, в перелеске. Однажды в пути через дорогу увидели слабый огонёк. Идём к нему — то ползком, то перебежками. Оказалось, что в этом доме живёт лесник. Нас накормили, дали в дорогу хлеба и воды. Пошли мы дальше. Дом наш далеко, силы потеряны, нога моя очень беспокоит. Пять суток мы в пути — голодные, измученные, душевно разбитые, но добрались наконец до родного дома.
Нет сил и слов рассказать о радости встречи. То, что с нами случилось, не забудем никогда!
Ранним утром пришёл Алексей Михайлович, прибежали оба Николая: Саплин и Скоморохов. Миша рассказывал об их длительном путешествии. Друзья слушали, затаив дыхание. У них была особая заинтересованность — как сумели ребята, находясь под охраной, да ещё с собаками, убежать от фашистов. Витя вступил в разговор, отметив силу духа, смекалку, находчивость и бесстрашие Миши. Беседа подошла к концу. Друзья ушли домой. Витя лёг спать в шалаше, что в саду, а Миша поднялся на сеновал — давно он не вдыхал запах сухого разнотравья».
(Окончание следует).
Евгений ЕВСЮКОВ,

Обсуждение закрыто.