« Предыдущая—Следующая »

Человеку нужен человек

— Елена Леонидовна, вы являетесь волонтёром проекта «Взаимодействие». Расскажите о поддержке украинских беженцев. С какими проблемами они к вам чаще всего обращаются, что их волнует?
— Очень много историй, связанных с расколом в семье из-за идеологических взглядов. Например, один брат на стороне одной армии, другой — на стороне противника. Ещё в 2014 году при первой волне беженцев была история семьи, некоторые члены которой остались жить на территории Украины, а остальные перебрались в Россию. А сейчас получается так, что те родители, которые когда-то решили жить на родине, переезжают сюда, а дети едут в Польшу или в Германию. Семья становится раздробленной не только территориально, но и идеологически. Одна часть семьи считает другую — врагом, предателем, агрессором или оккупантом. Получается, один ребёнок в одной стране, другой в государстве-противнике. Случалось и такое.
Некоторые бежали в Старый Оскол из Волчанска и других городов Харьковской области. У беженцев этой волны тоже много подобных историй. Одна женщина испытывала чувство вины, оставшись здесь. Можно сказать, некоторые люди начинают считать себя своего рода «иудой». Человек чувствует себя предателем, каким-то неправильным.

Конечно, очень тяжело находиться в таком состоянии. Беженцы
приходят ко мне и сразу озвучивают свои проблемы, переживания. Также стоит отметить чувство недоверия. Изначально, когда я курировала несколько семей, сопровождала и знакомила их с такими местными учреждениями как МФЦ или Управление соцзащиты, то слышала в свой адрес вопрос: наверное, вам хорошо платят за волонтёрство? Получается, некоторые украинские беженцы не могли понять мою мотивацию, мол, зачем я этим занимаюсь, почему помогаю. А это просто моя инициатива на бесплатной основе. С 26 февраля я искала, как могу помочь украинцам. Потом удалось найти группу женщин-единомышленниц — «Взаимодействие».
Некоторые размышляют о выборе и задают себе внутренний вопрос, а правильно ли я поступил, осознанно ли? Они не имеют чётких политических взглядов. Их состояние — растерянность. Людям сложно адаптироваться на новом месте: трудно найти работу, жильё. Всё это в совокупности сказывается на эмоциональном фоне и внутренних процессах человека. Вообще, если говорить о путях для беженцев, то они могут уехать в Европу и быть на полном обеспечении от государства, но существуют значительные препятствия, например, языковой барьер. Особенно трудно приходится семьям с детьми.

Естественно, европейскую школьную программу никто не будет переводить на украинский или русский языки. А процесс переобучения всегда сложен. Пожилым людям тоже нелегко даётся освоение новых знаний и приспособление к другому укладу жизни. Если беженцы переезжают в Россию, а именно к нам, в Старый Оскол, то также могут получать бесплатное содержание и образование, в случае если добраться до центров временной помощи, а они, в свою очередь, находятся далеко от границы. Конечно, это предполагает безопасность. Но есть и обратная сторона — они могут себя чувствовать оторванными от социального пространства, потому что жизнь там сродни коммуне. Это пугает людей. Иногда они боятся ехать в подобные пункты временного содержания и решают остаться поближе к своему дому, даже если он разрушен. У некоторых прослеживаются такие мысли: как только военные действия закончатся, они вернутся домой, на Родину, в каком состоянии их жилище не находилось бы. Часто слышу подобное. Людям, живя и работая здесь, хочется вернуться, чтобы постепенно восстанавливать свои дома. Хотя там сейчас нет никакой инфраструктуры.

Вот так мы приблизились от внутренних процессов к поверхностным — социальным. Это то, что волнует украинских беженцев сегодня. В свете последних событий в Луганской и Донецкой областях, можно сказать, что там люди уже получают гражданство РФ, это занимает около 3-5 месяцев. Им легче адаптироваться. Однако этого нельзя сказать о Харьковской области, например, о том же Волчанске или Купянске. Там ситуация сложнее, как рассказывают люди. Значительные расходы идут на аренду квартиры. Весной, летом, кто успел, снял дешёвое жилье — от 5 до 10 тыс. рублей. Сейчас цены сильно поднялись. Одна женщина из Харькова рассказывала мне о том, что когда начались военные действия, к нам их изначально не пустили, и она с семьей побежала в сторону Львова. Там местные жители сразу увеличили стоимость аренды, а сами уехали в Польшу для получения дотаций, дополнительно получая прибыль от сдачи квартиры на Украине. С сентября в Старом Осколе сначала риэлторы стали «поднимать ценник», а затем и сами местные жители. Это вызвало волну возмущения.

Далее к социальным процессам можно отнести образование. Приехавшие дети и подростки столкнулись с тем, что учебная программа имеет отличия от той, которую они проходили в своём образовательном учреждении. Знаю случаи, когда ребёнку приходилось продолжить обучение на класс ниже. Детям 12-14 лет, с которыми мне удалось познакомиться за время моей волонтёрской деятельности, понравилось отношение наших местных учителей. Преподаватели смогли их расположить к себе, благодаря общению. Одна девочка 12 лет рассказывала мне, что она с родителями изначально, в потоке с другими беженцами уехала в Германию, но потом они решили переехать в Старый Оскол. Говорила, что люди в Германии хорошие, но вот система образования им не понравилась, не адаптировались, и языковой барьер давал о себе знать.

— Как вообще ситуацию переживают дети, и как им помочь избежать плохих эмоций?
— Состояние ребёнка в полном объёме будет зависеть от состояния матери. Если родительница спокойна, то и дети испытывают то же самое. Всё в руках мамы. Она должна иметь ресурс себя успокоить, тем самым позаботиться об эмоциях и переживаниях своего чада.
Подобный период в жизни, связанный с адаптацией на новом месте, наличием стрессовых ситуаций, труднее всего переживают дети в возрасте от 2 до 7-8 лет. У них могла уже сложиться определённая оценка происходящих событий. Через тело — так они справляются с переживаниями. Среди беженцев мне встречались очень активные дети, они прямо не могли усидеть на месте — им всё время хотелось играть, двигаться, прыгать, бегать. Поэтому для детишек идеальный вариант — спорт и всё, что связано с активностью, с движением. Занять ребёнка можно плаванием, восточными единоборствами, танцами и другими секциями. Одна девочка 13 лет, которая на вопрос: «Что ей нравится?» — ответила: «Рисование и танки», прошла через крайне стрессовую ситуацию, когда её вытаскивали по трупам, видела очень много танков. Что её тревожило — то и вылилось. У меня возникла идея, я позвонила заместителю директора музея в Прохоровке, договорилась о посещении для наших украинских беженцев бесплатно. Мы отправились туда на трёх машинах. Девчонки-волонтёры и я благодарны руководству музея за отзывчивость. Вот так мы съездили «на танки», в том числе с той самой девочкой. Получается, она увидела бронемашину уже в безопасных, защищённых условиях. Хотелось бы, чтобы только такой образ военной техники у неё остался в памяти. К слову, те, кто не смог поехать с нами, тоже очень хотят посетить музей.

— Как справиться со стрессом, посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР)?
— Этот синдром будет чувствоваться у каждого человека, не только у беженцев, а также у волонтёров, кто сталкивается с носителем этого расстройства. Даже при рассказе душещипательной истории каждому из нас могут передаться переживания пострадавшего. Каждый раз, когда человек видит, слышит, сопереживает ближнему, мы сталкиваемся со своего рода вторичной травматизацией, заражением эмоцией, идеей — есть такое понятие из раздела социальной психологии. ПТСР лечится только со специалистом, к каждому нужен индивидуальный подход. В какой-то период синдром можно приглушить, но он всё равно никуда не денется, если человек прошел через определённые сложные события, времена в своей жизни или общества. Процесс восстановления будет длительным, затянется на годы.

Приступы тревоги встречаются почти у каждого. Разница лишь в её степени. Страх, горе, панические атаки, чувство вины, приступы агрессии — всё то, что люди, особенно беженцы, получили от политической ситуации. Индивидуальный подход в этом плане обязателен. Некоторые погружаются в уныние, замыкаются в себе, другие, наоборот — веселятся, живут «на полную катушку». Оба варианты в нынешней ситуации — проявления невроза. Одни уходят в депрессию, другие — в манию. И то, и другое — это крайности невротической реакции, попытки абстрагироваться от того, что непереносимо. Более здоровая стратегия совладания с собой предполагает осознание того состояния, процесса, в которое человек попал. Признание, принятие потерь и тех условий, которые привели к этим чувствам. Человек сам формирует свою устойчивость. Всему, каждому чувству нужно дать своё пространство и время. Вот такое начало пути исцеления. Понять, что всё, находящееся вокруг нас, нестабильно. Быть одному в подавленном состоянии не рекомендуется. Надо найти родственную душу, единомышленников. Общаться с теми, кто не даёт оценку твоим действиям, взглядам и другим проявлениям эмоций. Это можно назвать «участливым безмолвием». В художественной кинокартине «Солярис» Андрея Тарковского звучала хорошая фраза: «Человеку нужен человек».

Ольга НОВА

Обсуждение закрыто.