« Предыдущая—Следующая »

Боевой Боев

На родную землю Михаил Иванович прибыл ночью и не узнал свой город. Особенно кошмарной картина разрухи предстала днём. Некогда цветущий и уютный Старый Оскол лежал в руинах и напомнил Боеву увиденный им после освобождения Сталинград. Особенное сходство придавал остов Компанской мельницы. Она выглядела точь-в-точь, как руины зданий в городе на Волге, видимо, строили по одному проекту. Снарядом повредило стену Пушкарской школы, где Михаил учился, без крыши стоял геологоразведочный техникум. Жители ходили мрачными и понурыми. Чувство мести за содеянное фашистами и радость встречи с дорогими сердцу людьми, чья жизнь была исковеркана войной, помогали потом штурману крушить врага на Курской дуге, громить фашистов на Кубани, гнать из Прибалтики…

🖍В дымящемся Сталинграде
Свой город Михаил Боев впервые покинул в 1940 году — в неполные восемнадцать лет призвали в ряды Красной Армии. А поскольку парень занимался спортом и был наделён отменным здоровьем, направили его в авиацию. Сначала прошёл школу младших авиаспециалистов в Белой Церкви, потом ускоренные штурманские курсы в Харьковском военном училище, откуда Михаил вышел младшим лейтенантом. Летом 42-го — учебно-тренировочный полк в Казани, откуда отправили в составе эскадрильи бомбардировщиков ПЕ-2 на Калининский фронт.
— Особенно тяжело пришлось под Ржевом, — вспоминал Михаил Иванович. – Город переходил из рук в руки, а у нас было задание бомбить скопления войск противника. Немецкая авиация господствовала в воздухе, и мы несли страшные потери. Когда от нашего авиаполка осталось всего-навсего два самолёта, их передали в соседнюю часть. А нас – в Казань на переформирование для пополнения личного состава – и под Сталинград.

31 января 1943 года южная группа немецких войск в результате блестящей операции Красной Армии прекратила свое существование, а командующий 6-й армией фельдмаршал Паулюс вместе со штабом был взят в плен. 2 февраля стали сдаваться остатки окружённой северной группы фашистов. Так закончилась великая битва на Волге.
А 5 февраля советские войска освободили Старый Оскол. Михаила с этим событием поздравили как именинника и устроили ему экскурсию в дымящийся Сталинград. Так что впечатления Михаила Ивановича, получившего медаль «За отвагу» за битву на Волге, о том, что разрушенный Старый Оскол походил на Сталинград, основано на его личных наблюдениях. В той поездке молодой авиатор вместе со своими товарищами чуть не погиб по нелепой случайности. Ради любопытства один из попутчиков Боева взял в руки немецкую ручную гранату и выдернул из неё чеку. Граната зашипела, через некоторое время раздался взрыв, и трое наших ребят рухнули, как подкошенные…
– Это уже потом мы выяснили, что немецкая граната взрывается через 12 секунд, – говорил, вновь прокручивая в памяти страшный эпизод, Михаил Боев. – Хорошо, что отделались ребята небольшими ранениями.

В обугленном Сталинграде авиатор лишний раз убедился в величии подвига советского солдата, в его высоких моральных качествах. Навёл на такие мысли вид пленённых немецких солдат и офицеров. Вчерашние бравые вояки, одетые теперь во что попало, при тридцатиградусном морозе ползли по городу серой и жалкой колонной. Михаил Боев наблюдал за ними вместе со своими товарищами, их поразила одна сцена: видимо, вконец обессилевший немец, закутанный с головой в одеяло, сел на заснеженный бруствер и словно задремал, а вчерашние сослуживцы, как вороны на падаль, налетели на него. Кто-то стягивал ранец, кто-то шинель, а кто-то решил разжиться ещё сносными сапогами.

– Этот факт нас поразил, – рассказывал Михаил Иванович. – В Красной Армии царили другие принципы, у нас товарищ с товарищами делились последним. Мы все были патриотами. Победа принадлежит многонациональному советскому народу. У нас, например, в экипажах были и украинцы, и казахи, и татары, и евреи. На врага поднялась вся страна, поэтому мы представляли несокрушимую силу.

🖍Выбрались из плена
Авиаполк, где служил Михаил Иванович, на Западном фронте стоял на одном аэродроме вместе со знаменитой эскадрильей «Нормандия-Неман». Боев летал в одном небе с А. К. Горовцом, И. Н. Кожедубом и другими прославленными советскими асами, получившими звание Героя Советского Союза за подвиги на Курской дуге. Он выходил живым и невредимым из многочисленных переделок, но уже к завершению войны на Прибалтийском фронте враг подрезал крылья нашему земляку, о чём он поведал такими словами:
– 19 марта 1945 года меня сбили под латышским городом Салдусом. Мы летели бомбить огневые позиции немцев. Четвёрка немецких истребителей зашла, как положено, со стороны солнца для атаки, и в нашем бомбардировщике разорвались снаряды. Загорелся центральный бак, он мог взорваться в любую минуту. Чтобы не подстрелили, как куропатку, я решил совершить затяжной прыжок.

Пролетел в свободном падении примерно две тысячи метров. Покалеченными руками удалось дёрнуть за кольцо парашюта. Один человек из нашего экипажа погиб. Вместе со мной совершил прыжок и командир Островский, оба мы попали в плен к немцам. В лагере, расположенном в Венспилсе, удалось наладить связь с латышскими партизанами, которые впоследствии помогли бежать. Когда нас железной дорогой отправляли в тюрьму в Тукумс, симпатизирующий нам переводчик передал в котелке с чаем два ножа. Они-то и пригодились: в деревянной крыше вагона мы вырезали отверстие. Группа смельчаков из тринадцати человек совершила побег. Пробрались мы лесами до линии фронта, где попали в расположение заградотряда…
После недолгих разбирательств со спецорганами Михаила Ивановича вновь отправили в часть, где он прослужил вплоть до её расформирования в 1949 году.

🖍Двадцать шесть осколков
Вернувшись в Старый Оскол, Боев устроился работать в железнодорожную школу военруком, а затем и физруком. Завёл семью, женившись на бывшей ученице, окончил заочно Московский институт физкультуры и проработал педагогом более 40 лет.
Даже когда Михаилу Ивановичу перевалило за 80, он был бодр и активен. Как член президиума городского Совета ветеранов, считал своим долгом вести военно-патриотическую работу и частенько делился воспоминаниями о войне со школьниками и студентами. Он рассказывал о боевом товариществе, о своей свершившейся мечте подняться в небо. Ведь в далёком 1940 году Миша Боев даже не надеялся, что его возьмут в авиацию, туда попадали избранные. Но, как говорится, повезло! 91 раз он отправлялся на выполнение боевого задания, часто бывал на волосок от смерти, но отводил беду ангел-хранитель. Правда, не удалось избежать ранения. После воздушного боя в небе Прибалтики в левом бедре оказалось множество осколков. До конца жизни носил кусочки вражеского металла и в левой руке. Так что война постоянно напоминала о себе.

— Иногда, чтобы заинтересовать ребят, я даю какому-нибудь любопытному парнишке пощупать руку. Там маленький перекатывающийся бугорок. Чувствуешь, говорю, как врос вражеский осколок? Детишки изумляются и выстраиваются в очередь, — так рассказывал Михаил Иванович о своем оригинальном и всегда убедительном воспитательном приеме.
Двадцать шесть таких военных «сувениров» показывал рентгеновский снимок Михаила Ивановича Боева, и они много лет напоминали не только о неудаче воздушного боя, но и о счастливой победной весне 45-го. Ушел Михаил Иванович Боев, штурман бомбардировщика ПЕ-2 793-го авиационного полка, из жизни 28 мая 2008 года. Своего любимого учителя физкультуры и военного дела с благодарностью вспоминают многочисленные ученики.

Евгений ЕВСЮКОВ

Обсуждение закрыто.