Новости Оскола » Blog Archives » Герой нашего времени
Электронная версия газеты Новости Оскола

« ПредыдущаяСледующая »

Герой нашего времени

22.02.2012

Проскурин не берет взяток и не мыслит себя вне полиции

Пыльный Афганистан, утопающая в зелени Чечня, гористый Дагестан, крошечная Ингушетия… Если на карте отметить флажками места, где побывал Александр Проскурин, получится, что он заядлый путешественник. Только настоящий вояж ему выпал лишь раз, когда лет пять назад Федор Клюка подарил ему путевку в Египет на пять дней. За отличную работу Вот тогда семья Проскуриных и в самом деле отдохнула. А в остальных местах Александру Алексеевичу приходилось только воевать.

Без страха и упрека

Александр – человек мирный и оседлый. Привязан к семье, деревне, где родился и вырос, ставшему за 23 года службы родным зданию мили…, то есть, полиции. Но как-то так получалось, что ему постоянно приходится отрываться от того, что дорого и ехать туда, где стреляют. Началось все с армии, с погранвойск. Потом был Афган. А за ним – череда командировок в «горячие точки». Почему их у нас называют «локальными конфликтами» — непонятно. Ведь там идет настоящая война. Многолетняя. Ожесточенная. Которой не видно конца. И там, в этой войне гибнут наши ребята. Один из них, белгородец, спал на соседней с Проскуриным кровати. А потом – раз! – и кровать опустела. «Снайпер» — коротко объяснил Александр. Он вообще немногословен, мой собеседник. О работе рассказывает скупо, односложно, будто не понимая, зачем все это нужно.

— Да вы не смотрите на этого скромника, — видимо, отчаявшись услышать что-то героическое от своего друга и сослуживца, не выдерживая, встревает в нашу беседу замкомандира батальона ППС, майор полиции Роман Гусейнов: «Он у нас знаете, какой?! Во всех «горячих» точках воевал – больше 10 раз в командировках бывал. Я когда его первый раз увидел на войне, глазам не поверил – это был совсем другой Проскурин. Мы как на блок-пост заступили, он преобразился. Здесь спокойный, тихий, а там …другой. И на месте ориентируется, будто родился в горах, и действует, как заправский спецназовец. Кто-то менжуется, а Сашка – никогда. Такое впечатление, что он не знает страха».

Знает… Первый раз в Афгане было очень страшно. До жути, до ломоты. Страшно было и потом, в Чечне. Вроде наша, российская территория, но смерть подстерегает всюду. Днем люди выглядят как свои, а в темноте оказываются ваххабитами. Нет, если такого оборотня раздеть, то что это враг увидеть легко: от долгого ношения автомата плечо — натертое, красное. На зачистках именно так полицейские и ФСБ-шники и поступают. Но это если раздеть, а в одежде – поди, отличи! Разве что по бороде… Ваххабиты усов не носят, а бороду – обязательно. Но ведь и мирных бородатых полно… В Чечне нет черного и белого. Живут вроде бы мирные чеченцы, а потом оказывается, что у них в плену с 1988 года томится «северянин». Его Сашка с товарищами освободили в 2004 году. 16 лет рабства – разве это не кошмар? Но Проскурин давно научился справляться со своими фобиями – он прекрасно владеет собой. Невозмутимо патрулирует улицы, утихомиривает дебоширов, ловит угонщиков, словом, всячески охраняет наш с вами город.

«…всем ребятам пример!»

Служба никогда не была Александру в тягость. Старший прапорщик и командир отделения говорит, что ему легче подчиняться, чем командовать другими. Но приходится: под началом Александра Алексеевича – семь человек. За советом обращаются часто: как протокол написать правильно, что делать с задержанным…

Александр говорит, что не все из тех, кто приходит в полицию, остаются. Кого интересуют деньги, через год-два отсеиваются. Вот такой парадокс ситуации получается: вроде и зарабатывают нынче полицейские по меркам Проскурина неплохо (30 000 чем, не зарплата?), а уходят те, кто жаждет денег.

…Вопрос о взятках так и вертится у меня на языке. «Было дело в 1992 году, — усмехается старший прапорщик. – Я тогда на блок-посту стоял. Начинаю проверять багажник, а там – два пакета денег. Один из них – не меньше миллиона — мне предлагают, чтобы документы не проверял. …Ну, а что я? Отправил мужика в комендатуру». А дальше все было в соответствии с российской действительностью. Через полчаса задержанный вышел без одного пакета, но с пропуском. Обидно было до чертиков! Не потому, что деньги достались кому-то другому, а что преступника отпустили. Проскурин денег не берет принципиально: отец учил, что на взятках жить нельзя. Наверное, поэтому вместо коттеджа, у него обычная «трешка» на Олимпийском. И домик мамы в деревне.

Если для Александра командировки в горячие точки давно стали привычными, родные до сих пор переживают. Старенькую маму и жену он начинает готовить за месяц, исподволь. Первое время родные уговаривали уволиться с такой опасной работы, а теперь поняли — бесполезно. Мало того! Дочь, с детства примерявшая папины фуражки и кители, заявила, что после института тоже пойдет в полицию. И сын-восьмиклассник сюда же метит. «Проскурин, он у нас такой! — улыбается его друг. – Образец для подражания!».

Не о чем жалеть

Единственное, о чем жалеет – и то не сильно – Александр Алексеевич, что не успел получить образования. Как-то некогда было: то служба, то командировки. А сейчас уже и не к чему: 8 лет как на пенсии. Но в строю. Вообще-то пенсии в 50 лет – настоящей, с сидением дома – Проскурин боится, как огня: «Я никакой работы не страшусь, и на завод, если что, пойду, в деревне все на мне, но… я заточен под службу, без нее не могу. …Вот говорят, на работу – как на праздник. А я так и хожу сюда. Первые лет 10 даже во время отпуска прибегал к ребятам: узнать, что да как. Скучал без этих построений, патрулирований. Для меня здание УВД – второй дом».

…Есть у Проскурина примета: в опасные командировки всегда выходит из квартиры задом, касаясь притолоки. Это везучему Александру Проскурину помогает возвращаться обратно. Наверное, и на «настоящую» пенсию из УВД он будет выходить так же. Чтобы непременно вернуться.

Лариса УЛЬЯНЕНКО

Рубрики: Наш человек   |   Наверх

Обсуждение закрыто.