« Предыдущая—Следующая »

Встреча на Эльбе

Невымышленная история о войне

Прасковье Наумовой как лучшей работнице предложили поездку. Первый раз в жизни. И не куда-нибудь, а за границу, в Германию. Завод, на котором работала Прасковья, состоял в обществе русско-немецкой дружбы, и в знак ее побратимы пригласили делегацию из России. Прасковья сначала не поверила, но потом взяла себя в руки, успокоилась и согласилась. Времени на сборы было достаточно, Паша успела сшить новое платье, купила новую сумку с белым набивным рисунком. «Ну и что, что дорогая обновка, — успокаивала себя женщина,- за границу же еду! Там, наверное, у всех такие».

Человек со шрамом

Целью делегации был небольшой город Магдебург, что на реке Эльбе, столица земли Саксония-Анхальт. Был конец апреля, бушевала весна, и город встретил гостей пышным цветением садов, прекрасной погодой и молодой зеленью. Немцы старались показать гостям все самое лучшее в их древнем городе. Понравились Прасковье и река, и мост через нее такой длины и высоты, что аж дух захватило! Водили делегацию в Собор Святой Екатерины и Маврикия, основанный в первом тысячелетии. Прасковью поразили священные реликвии, расположенные прямо в стенах. А в зоопарке к ее удивлению не запрещалось гладить зверушек, и не возбронялось их кормить купленным здесь же кормом. Третий день программы был предпоследним. Немцы пригласили делегацию в лучший ресторан. Был теплый вечер, и вся компания расположилась на открытой террасе. Официант в белой хрустящей курточке принес какие-то крохотные булочки, тарелочку горохового супа. «Эх, борща бы с картошечкой!» — вертелось на языке Прасковьи. Но промолчала, видя, с каким аппетитом ест суп руководитель завода.

За соседним столиком расположилась компания немцев. Они запивали пивом жареные сосиски и так громко смеялись, что привлекали внимание окружающих. Один немец сидел как раз напротив Прасковьи, и она стала его рассматривать. Высокий, холеный, он был, вероятно, за столом самым уважаемым — каждый подобострастно старался оказать ему знаки внимания. Прасковья заметила, что узкий пивной бокал он зажимал между указательным и средним пальцем левой руки — большого пальца у него не было.

«Не может этого быть!- пронеслось в голове женщины.- Показалось. Не бывает такого! Надо подойти посмотреть поближе». Прасковья встала и направилась к соседнему столику. Проходя мимо, она как будто нечаянно уронила сумку. Услужливый немец моментально встал и подал ее левой рукой. Прасковья вздрогнула: на руке не было большого пальца. Она смотрела на протянутую сумку и не решалась взять — это был тот самый человек, она узнала его!

Горб на память

…..Когда немцы вошли в деревню, где жила Паша с матерью и младшими сестренками, ей было всего восемь. Она была за старшую. И первая помощница матери, и нянька сестрам. Офицеры, как водится, стали располагаться на постой в домах селян. Высокий, статный, совершенно лысый немец подъехал к их дому на мотоцикле. Вошел, осмотрелся и выгнал их из большой комнаты, жестами приказав постелить постель. На его левой руке вместо большого пальца алел шрам. Девочка хорошо помнила, как он заставлял солдат чинить у крыльца постоянно ломавшийся мотоцикл. Как кричал на мать, готовившую и подававшую ему еду, как требовал, чтобы она, Паша, ходила на другой конец села за самогонкой и чистила до блеска его сапоги. А когда немец напивался, любил, присев на крыльцо, пострелять по деревьям и огороду. Когда пошел слух о том, что в соседнем лесу скрываются партизаны, он на мотоцикле вместе с солдатами отправился «на охоту». Партизаны успели уйти, и тогда фашисты на центральной площади, около бывшего магазина, расстреляли трех селян и долго не разрешали хоронить их трупы. Так они и лежали, наводя ужас.

… Однажды Прасковья несла сестренкам три первых, еще незрелых морковки с огорода. Немец сидел в расстегнутом кителе, рядом с ним лежал автомат. Неожиданно он взял автомат, и, сделав девочке знак бежать, стал палить поверх головы. Побежала Паша, морковки выпали из рук, а она, знай, торопилась укрыться от свистевших пуль. Уже почти добежала до кустов, и вдруг что-то больно ударило ее меж лопаток. …Только когда стемнело, мать нашла ее в огороде залитую кровью и недвижимую.

А через два дня немец, получив пакет, сел на мотоцикл и уехал. Больше его в деревне не видели. А Паша выжила. Через полгода стала потихоньку подниматься, выходить на крыльцо. И только через год родные заметили, что в месте ранения на спине девочки стал расти горб. Полуграмотный фельдшер не мог помочь Паше. Не помогли и другие врачи. Так и стала Прасковья горбуньей. Со временем это слово так к ней прилипло, что иначе ее и не называли. Закончив восьмилетку, девушка уехала в город и пошла работать на завод. Замуж так и не вышла: кто же позарится на хромоногую невесту с горбом! В городе вон какие девушки кругом: загляденье!

По высшему разряду

…Прасковью охватила паника. Она уже не сомневалась: это была та же самая рука. Рука, сломавшая ей жизнь. Наверное, она слишком долго смотрела на руку, потому что немец заулыбался и что-то сказал ей по-немецки. А ей захотелось вцепиться в ненавистную руку зубами, причинить хотя бы часть той боли, что испытала она. Прасковья взяла сумку и, хромая больше обычного, вернулась к столику. Переводчик как раз говорила, что раньше была война, и наши народы воевали, а теперь должны забыть разногласия и жить в мире. Вот он, — показав на мужчину за соседним столиком без большого пальца на руке, воевал в России, получил ранение, вернулся на родину. А теперь почетный гражданин города. И делает много хорошего, как и его сын. «А как же я?- хотелось крикнуть Прасковье, — что он сделал со мной? За что? Я ведь тоже хотела носить сына на руках, праздновать его день рождения!» «Что это ты, Наумова, так разволновалась, — окликнул ее директор завода. — Видишь, поездка пошла тебе на пользу. Немецкие друзья организовали все по высшему разряду! Радуйся!» …А из глаз Прасковьи текли слезы.

Лариса АЛЕКСАНДРОВА

Эта история невымышленная, произошла она с оскольчанкой, но имя и фамилия ее изменены.

Обсуждение закрыто.