« Предыдущая—Следующая »

«Унесенные временем»

Старооскольцы – о своих корнях

Ирина Савченко, 47-летняя рабочая, рассказала, что знает только своих бабушек и дедушек. «Было не принято рассказывать об истории семьи, обсуждать родословную», — поясняет она.

У Анатолия Ивановича Щербакова, 59-летнего рабочего, бабушек и дедушек не стало еще до войны (до его рождения). Отец ушел из семьи, а мать умерла, когда самому Анатолию было всего 7 лет. Поэтому о свих корнях узнать ему неоткуда.

Андрей Ковальчук, 35-летний предприниматель, также знает своих дедушек и бабушек. Один его дед, оставшись сиротой, воспитывался у дальних родственников. А по другой линии Андрей происходит из рода белорусских помещиков, о чем, правда, в советские годы рассказывалось неохотно. «Ездили мы как-то с дядей в Белоруссию, на «историческую родину», — рассказывает он. – И дядя показывал, вот, мол, смотри, этот лес был нашим, и этот тоже, и эти поля…. Как-то необычно было слышать такое…»

Алексей Гриднев, 28-летний менеджер, по отцовской линии родословную практически не знает. Разве только о том, что дедушка и бабушка во время войны остались сиротами, и с малолетства росли в детдоме. А вот «материнская линия» Алексея полна сюрпризов. Один из прадедов из-за своих дворянских корней в 30-е годы попал в лагеря, а затем был отправлен в ссылку. Там и познакомился с девушкой, ставшей его женой. Избранница его происходила из семьи разночинца, в XIX веке сосланного в те же самые места царским правительством.

48-летний военный пенсионер Игорь Проворченко хранит немало теплых воспоминаний о прабабушке и прадедушке по материнской линии, которых ему посчастливилось застать живыми. «К сожалению, — говорит он, — осознанный интерес к истории семьи у меня проснулся после 40 лет, когда узнать какие-либо подробности можно было только у родителей. Обидно! Ведь дедушка был знатоком истории не только своей семьи, но и семей практически всех односельчан со времени основания поселка в середине XVII века. Теперь таких знающих людей в округе не осталось. Любопытно, что мои двоюродные брат и сестра умудрились найти в родословной следы дворянских родов. В нашем роду было немало интересных людей, но такое вот «дворянство» — «от лукавого», и понадобилось кузену и кузине, чтобы предстать в более выгодном свете перед своими избранниками.»

Елена и Сергей Девицины – предприниматели. Помимо бабушек и дедушек Елена помнит и прабабушку, у которой было красивое имя – Буника. Оказывается, на границе Западной Украины и Румынии, где родилась Буника, имя было довольно распространенным, и означало – земляника. Один из дедушек Елены, работая истопником, писал стихи, тетрадку с которыми она бережно хранит. А бабушка, работавшая санитаркой, была очень грамотным, начитанным и интеллигентным человеком, возможно потому, что происходила из семьи священнослужителя.

Прадед Семена также был священником. После того как его расстреляли красные, родители жены забрали оставшихся сиротами детей к себе и вырастили как своих, а молодую вдову вновь выдали замуж. А по другой линии в роду Семена числятся воронежские купцы, потомков которых судьба забросила аж во Владивосток!

Александр Александрович Нестулий, военный пенсионер, 66 лет, помнит бабушек, а обоих дедов забрали войны. И более «дальних» своих предков он не знает. Но вот его племянник в Харькове всерьез решил изучить историю семьи, уже поднял множество архивных документов и нашел, что по одной из линий род берет начало от запорожских казаков.

Его супруга, Людмила Алексеевна, родом из Валуек. От своей бабушки, маминой мамы знает, что прадед держал мельницу на р. Оскол, и семья, в которой росло пятеро детей, считалась вполне благополучной и даже зажиточной. Однако когда по краю прошла гражданская война, прадед погиб, и семья осталась без кормильца. Детям пришлось срочно осваивать ремесла, которые помогли бы им выжить. «Мама научилась очень хорошо шить, — рассказывает Людмила Алексеевна. – До сих пор храню полотенца и скатерти, вышитые ею». По другой линии она знает только родителей отца. «У папы была красивая звучная фамилия, которую носили и многие известные люди. Лестно, конечно было бы оказаться с ними в родстве, — смеется, — но это просто однофамильцы». Последние годы один из племянников Людмилы Алексеевны, живущий в Воронеже, также решил добраться до истоков семьи. Однако сама она не видит в этом большого смысла: «Любовь и заботу надо дарить тем, кто рядом. И память суметь сохранить достойную хотя бы о самых близких. Но ведь и этого порой не получается. Вот бабушка у нас была захоронена на кладбище, рядом с которым проходила железнодорожная ветка. Когда в очередной раз приехали навестить могилку, оказалось, что железную дорогу расширили, и кладбище разрушили. Если бы мы об этих планах знали, конечно, позаботились бы о перезахоронении. А так…» Не любит женщина и перебирать старые фотоснимки. «С них улыбаются люди, которых уже нет, — говорит она. – И я не могу избавиться от мысли: насколько же мимолетна и скоротечна жизнь. Мы, как мотыльки, приходим в этот мир ненадолго и уходим, унесенные временем».

От автора

Когда я расспрашивала оскольчан об их предках, мне казалось, что коренные старооскольцы, чьи пра-пра-деды и пра-прабабушки давно обосновались в этих местах,  должны знать свою родословную лучше, чем приезжие «варяги». К моему удивлению, оказалось, что это не так. Большинство ответов (не приведенных здесь из-за однотипности) не отличались разнообразием: «Знаю бабушек и дедушек». Почему так?

Мои родственники разбросаны по российским просторам, мало кто остался жить на «малой родине». Поэтому собрать информацию о семье – задача непростая. Из рассказов бабушек знала имена, фамилии и род занятий прадедов и прабабушек, а по одной линии и дальше. Было время всеобщей истерии, которой поддалась и я – хотелось в подражание друзьям сказать, что и в моем роду была «белая кость». Позже пришло понимание: не надо придумывать себе предков, надо принимать их такими, какими они были. Во-первых, именно благодаря им, мы – есть. А во-вторых… Какой же красавицей была моя прабабушка Анна! А какой молодцеватый прадед! Ну и что, что они – вологодские крестьяне?! У Анны Ивановны была замечательная библиотека русских классиков, она и детей своих, и внуков пристрастила к чтению. А Петр Антонович был не только грамотным и очень начитанным человеком, но и слыл отличным сапожником – кто только не заказывал у него обувь, даже из города специально к нему приезжали! Другой прадед, тоже вологодский крестьянин Ефим Егорович, был потомственным кузнецом, к которому ехали со всей округи. Он тоже немало читал и даже, заболев, вел переписку …с немецким профессором, от которого получал рекомендации по лечению. Переписка прервалась в 1914 году. У других прадедов — пензенских крестьян — были замечательные сады, пусть и не занимавшие огромных территорий, но там росли, по рассказам бабушки, не только груши-яблони-смородина-вишня, но и черешня, абрикосы — у единственных в ближайших деревнях. Даже грецкие орехи в город на ярмарку возили! По-моему, эти люди достойны и уважения, и восхищения! Стараюсь, чтобы и мои дети знали и чтили своих предков. Кстати, мой двоюродный дед, выйдя на пенсию, решил проследить по архивам историю нашей семьи, насколько это представится возможным. По одной линии дошел до 1795 года – даты рождения моего пра-пра-прадеда Ивана Бобрикова, сына Федора.

Евгения СОБОЛЕВА

Обсуждение закрыто.