На войне ее Бог хранил
21.11.201214 ноября поздравления с днем рождения принимала замечательная женщина – Наталья Артемьевна Богатова. Задорный взгляд молодых глаз, искренняя улыбка, заразительный смех, зримо излучаемые свет и тепло — если бы не знали заранее, не поверили бы, что наша собеседница отметила 90-летний юбилей. Наталья Артемьевна прошла всю войну, помнит послевоенное лихолетье, объехала с мужем-военным пол-Европы, вырастила двоих детей, помогла поднять внуков, а сейчас не нарадуется на трех правнучек, старшей из которых уже 15 лет.
С чего начинается Родина?
Родилась Наталья Артемьевна, в девичестве Николаева, в городе Опочки Псковской области. Запомнились ей неторопливая широкая река и бескрайние луга за ней. Наташу и ее старших сестер Шуру и Нюру воспитывал строгий отчим, сам во всем любивший порядок и девочек приучавший к тому же. Незадолго до войны Наташа и Шура уехали в Выборг – работать и учиться. Там и услышали они 22 июня 41-го страшную весть. …Сводки с фронтов становились все тревожнее, и девушки решили, что их место – на передовой.
– Было страшно – рассказывает Наталья Артемьевна. – Мы поняли, что наша Родина может погибнуть.
Согласитесь, непривычно в наше время слышать такие слова. О чем мы с вами думаем? О ценах на то и се, о том, где бы побольше заработать правдами и неправдами… А часто ли вспоминаем слово Родина? И вспомним ли, «если вдруг что»? Ой, вряд ли. Сегодня наши приоритеты изменились в корне. Мы давно отвыкли от того, что наше личное благополучие связано с благополучием Родины. А для Натальи Артемовны, в те годы еще просто Наталки, и ее сестры эти понятия были неразделимы.
Сестры вместе пришли в военкомат. Причем 17-летняя Наташа «приписала» себе год. Военком пытался девушек отговорить:
– Война не женское дело. Вы ведь совсем молодые девчонки. Вы еще успеете эвакуироваться. Неужели вам не страшно? Вас же и убить могут…
– Ну и что, – не отступали они. – Может, и убьют, а может, и нет. А что, мужчинам не страшно?
И военком уступил. Правда, воевать вместе, как мечтали, сестрам не довелось. Их отправили в разные части. И встретились они уже после Победы.
У войны не женское лицо
– Выдали мне обмундирование, – рассказывает Наталья Артемовна, – сапоги, шапку, шинель… А оно все большое. Смеются, мол, где же мы твой размер найдем, пигалица? Ну, шинель подрезала, ремнем затянула. А сапоги? Надела несколько носков, намотала портянки в несколько слоев, а мысы у сапог загибаются, не то, что бегать – ходить неудобно. Выдали винтовку, а я и сказать боюсь, что не то что стрелять и заряжать не умею, а как держать не знаю. Уже когда в часть попала, подошла к командиру, он и научил с оружием обращаться.
На войне… конечно, было страшно. Бомбежки, обстрелы… Не успеешь в укрытие – падаешь на землю и голову прикрываешь руками, словно руки те от чего-то уберечь могут. Больше всего боялась попасть в плен. Как-то к части вышли бойцы, сбежавшие из немецкого плена – покалеченные, избитые, с отрезанными ушами… С тех пор думала – лучше погибнуть… Было тяжело. Жили в землянках. И хорошо, если солдатики успевали поставить в землянке печурку, сделанную из бочки, с ней было теплее. Баня была редкостью, поэтому радовались любой речке, любому ручейку, где можно было искупаться. И постоянно хотелось есть.
Лучше к бомбам
Боевой путь Натальи начался под Киевом, в 421-м БАО (батальоне аэродромного обслуживания). На месте спросили у нее: куда же тебя, девочка, определить? Можем на кухню, повару помощник нужен, а можем на склад боеприпасов.
– Ой, только не на кухню, – испугалась Наташа, – я боюсь. Вдруг каша подгорит или невкусно получится, вдруг разделю еду неправильно, кому-то меньше достанется, или не хватит – бойцы ведь ругаться будут. Давайте лучше к бомбам, на склад
Так и оказалась она «на пороховой бочке». Ее делом стало заряжать для самолетов пулеметные ленты, устанавливать взрыватели на авиабомбах (как маленьких – 10-киллограммовых, так и тяжелых – до 150 кг), упаковывать все это хозяйство в ящики, грузить их на машины, везти на аэродром и там сгружать.
– Тяжело? А кому было легче? – удивляется Наталья Артемьевна.
Батальон, в котором воевала Наташа, оборонял Харьков, отступал через Воронежскую область на восток, участвовал в боях за Сталинград. А потом вместе со всей армией двинулся на запад – через Запорожье на Варну, Белград, участвовал в освобождении Венгрии и Австрии.
Меня хранил Бог
Она часто повторяла во время нашего разговора, что на войне ее Бог хранил – жива осталась, руки-ноги целые, а ведь как часто оказывалась буквально на волосок от гибели.
Как-то раз они с напарником-сержантом пошли обедать, и, не успели отойти и ста метров от склада, как тот рванул. Позже расследование установило, что неправильно был упакован один из ящиков, только что поступивший с завода, и взорваться он мог в любую минуту. С тех пор сержанта, так вовремя уговорившего ее сходить подкрепиться, Наталья иначе как ангелом-хранителем и не называла.
Однажды понадобилось определить новое место для склада. Разведывать местность вместе с командиром поехала и Наташа. Дорога узкая, вся в рытвинах, воронках, с одной стороны – обрыв, так что шофер вел машину медленно и осторожно. Это не понравилось торопившемуся командиру, и он сам сел за руль. Газанул – и машина, зацепив край воронки, едва не врезавшись в телеграфный столб, кувыркаясь, полетела с обрыва вниз. Приземлились на дне глубокого оврага. Повезло – на колеса. После командир и водитель удивлялись, как они не разбились, не взорвались во время «полета». А Наташа только смеялась: «У меня ведь сегодня день рождения, как же мы могли погибнуть?!»
…Во время боев под Сталинградом их батальон должны были эвакуировать на другой берег Волги. В первые машины попали Наташины подруги, а ей там места не досталось. Водитель последней машины забрал девчонку в свою кабину и погнал изо всех сил. Но мост, до которого оставались считанные метры, обрушился под ударами авиабомб. Наталья Артемьевна не может сдержать слез, когда вспоминает, как горел мост, горели и тонули машины, в одной из которых находились и ее подруги. До сих пор у нее перед глазами Маша, одна из подруг, уплывающая на льдине… О том, что Маша тогда осталась жива, Наталья Артемьевна узнала годы спустя – во время встречи ветеранов в Киеве.
Венский вальс
В Победу верили, ее ждали, за нее сражались, но пришла она неожиданно. Наталья встретила ее в Австрии, недалеко от Вены.
– Какой красивый город! – вспоминает она, – и от бомбежек почти не пострадал. А как там чисто! Мы все время удивлялись, куда же у них мусор девается! И дороги… Война-войной, но какие же в Европе дороги!
– Мы смеялись, обнимались, и плакали. А потом местные жители накрыли для нас, победителей, огромные столы в венском лесу. Чего там только не было! И гуси, и целые поросята…. Жители Вены радовались вместе с нами. Что бы сейчас не говорили, а нас тогда встречали в Европе цветами и улыбками, как освободителей…
И был вальс в Венском лесу. Этот вальс она танцевала со своим мужем, Богатовым Петром Трофимовичем. Он воевал в том же батальоне, что и Наталья, долго и настойчиво ухаживал за ней и как-то раз попросил выйти за него замуж. Но девушка ответила:
– Сейчас война, ты о чем вообще думаешь?
– Ну тогда пообещай, что после войны станешь моей, — настаивал он.
– Как сейчас что-то можно обещать? – возмутилась она. – Вот после войны и поговорим.
Но поговорили все же раньше. Петру довелось защитить девушку от другого ухажера, который не шутя пригрозил ей: «Или будешь моей, или я тебя убью!». «Что же ты к моей жене пристаешь!» – набросился Петр на Наташиного обидчика. Когда тот ушел, Наташа спросила «мужа»: «Какая ж я тебе жена?» – «Ты обещала после победы поговорить, а до победы сейчас рукой подать – возразил он. – Ну а пока хоть защищать тебя буду».
После войны
После войны офицер Петр Богатов остался служить в Западной группе войск. С ним Наталья побывала и в Румынии, и в Венгрии, и в Восточной Германии. Дочь родилась в Румынии, сын – в Полтаве.
— Эх, — смеется она, — не довелось увидеть Англию и Францию! Наверное, самое время мне туда съездить!
У нас сегодня принято думать, что в Западной группе войск служить было – что сыру в масле кататься. Но в первые послевоенные годы это было не так. У молодых супругов всего имущества – «тревожный чемоданчик», жилье – комната в бараке, на одной шинели спали, другой — укрывались. Наталье Артемьевне врезался в память маленький эпизод: она, проводив мужа на службу, «глубоко беременная» колет на крыльце барака дрова. А на крылечке соседнего дома денщик начищает сапоги щеголеватому румынскому офицеру… Но это сейчас та картинка вспоминается, как что-то неправильное, а тогда казалось так и должно быть. Муж Родине служит, а жена за ним – как нитка за иголкой. Работы для жен военных в гарнизонах немного, если только удастся устроиться в часть вольнонаемными. В восточной Германии Наталья Артемьевна работала воспитательницей в детском садике для детей военнослужащих.
— Детвора вокруг меня собиралась, как цыплята возле наседки. Кто за один палец ухватится, кто за другой. Кому рук не хватило – за платье держится.
Когда военная служба супруга закочилась, квартиру ему выделили в Баку. Там бы они и жили, наверное, если бы не развал страны. А так – сразу стали чужаками. Сегодня Наталья Артемьевна живет в Старом Осколе с сыном и невесткой. Без дела сидеть до сих пор не любит: борщ сварить, капусту посолить ей в радость. Часто перебирает фотографии – и фронтовые, и послевоенные: со встреч с однополчанами, семейные, где она с мужем, детьми, внуками, правнучками… Любит встречать гостей, радуется каждому прожитому дню… Дай Бог ей здоровья и долгих лет! И дай Бог нам с вами такого же умения жить, бороться, радоваться и любить .
Светлана СТОЦКАЯ
Обсуждение закрыто.
