« Предыдущая—Следующая »

Зрячий посох

60 лет назад не стало нашего знаменитого земляка — Василия Яковлевича Ерошенко

Какое несчастье – потерять зрение! Особенно, четырёхлетнему малышу, только начавшему впитывать многообразие окружающего мира. Потерять одно из чувств, данное Богом человеку. Погрузиться в вечную тьму, за занавесом которой остались солнце, цветы, деревья, лица людей, животные, высокое небо. Осталось всё, что вызывало интерес у мальчонки. Зрение исчезло в результате болезни, но сохранился родившийся интерес к жизни. Маленький Василий взамен обрёл объёмное зрение. У него усилились слух, обоняние. Каждый нерв стал маленьким глазом, направленным на восприятие картин исчезнувшего было мира. И человек продолжил жить со «зрячим» посохом в руке, верно двигаясь к определённой, но невидимой цели.

Вот с таким поводырём познавал мир все 58 лет своей незрячей жизни наш земляк-обуховец Василий Яковлевич Ерошенко, появившийся на свет Божий последним декабрьским вечером (12 января по новому стилю) 1889 года. Родители Василия были зажиточными крестьянами, достаток позволял содержать Василия, но отец и мать хотели обучить сына какой-либо профессии, пригодной в незрячей жизни.  В 1899 году мальчик был принят воспитанником Московской школы-приюта для слепых детей. Справка, находящаяся сейчас в Музее истории и реконструкции Москвы, подтвердила: «Василий Ерошенко, из крестьян, девяти лет, пятнадцатого июля записан воспитанником приюта, действующего под благосклонным покровительством Её Величества государыни Всея Руси Марии Фёдоровны». Его обучали приёмам набора сапожных и других щёток, плетению из ивовой лозы корзин и печати шрифтом Брайля полезных книг для слепых.

Василий обладал абсолютным слухом и обучался игре на скрипке. Стремление знать и уметь как можно больше привело его также в класс фортепиано, считавшийся прерогативой лишь девочек. Школа была закрытого типа, и в течение десяти лет учащихся не отпускали домой даже на каникулы. Именно в школе воспитанники, кроме изучения общеобразовательных дисциплин, обретали крепость воли и духа, готовность к преодолению самых сложных тягот предстоящей самостоятельной жизни. Школа выдавала выпускникам солидные денежные суммы, по два комплекта обуви, одежды, предоставляла жильё и самое, пожалуй, главное – трудоустраивала.

Закончив школу, юноша сразу же выдержал конкурсный экзамен и стал скрипачом Московского оркестра слепых. Он ощутил необходимость в постоянном самообразовании: стал глубоко изучать историю, философию религий, читать художественную литературу, изданную на эсперанто. Молодое сердце требует любви, женского внимания, и, вероятно, рождает потребность чувствовать себя настоящим мужчиной. Василий знакомится с Анной Николаевной Шараповой, учителем иностранных языков, неутомимым популяризатором международного языка эсперанто, разработанного в 1877 году Людвиком Заменгофом, и очень популярного в начале XX века. Анна Николаевна стала опекать вчерашнего выпускника, помогала ему в освоении иностранных языков и в духовном росте. Это она сообщила молодому парню о наличии в Норвуде, пригороде Лондона, Королевского колледжа и академии музыки для незрячих. Василий Ерошенко загорелся идеей попасть в этот колледж. Но одним из условий приёма в учебное заведение было владение эсперанто. Анна Николаевна с помощью особой методики помогла Василию овладеть языком слепых за два месяца. Затем 22-летний парень, без поводыря, лишь с одним посохом, направляется в Лондон через Варшаву, Берлин, Брюссель, Кале. Эсперантисты Польши, Германии, Бельгии, Голландии поочерёдно помогали Ерошенко преодолеть многотысячный путь до столицы Великобритании. В Лондоне он около полугода учится в колледже и академии, совершенствует знание английского языка, а также изучает священный язык буддистских текстов.

В английской столице Василий встречается с теоретиком анархизма Петром Кропоткиным, что вызвало недовольство английских и русских властей. Его исключают из колледжа. Василий возвращается в Москву и с помощью Анны Николаевны изучает японский язык. В 1914 году, за несколько месяцев до начала Первой мировой войны, Ерошенко приезжает в Токио. Поводом для поездки в Японию была информация, полученная им в Лондоне, об особом положении японских слепых, занимающихся испокон веков лишь медициной (восточный массаж) и музыкой (игра на като и сямисэне). Его сразу приняли в местную школу слепых массажистов. Василий Яковлевич стал досконально изучать медицину, философию, историю, психологию, японскую народную музыку. Курсы гуманитарных наук ему читали профессора Императорской академии и Токийского университета. Ерошенко выступает с лекциями, концертами, занимается публицистикой и беллетристикой. В журналах Японии появляются его рассказы, такие как «Дождь идёт», «Рассказ бумажного фонарика», в переводах с эсперанто драматурга Акито Удзяко. Надо отметить, что стилистика рассказов японская, сюжетность – тоже.

Известность Василия Ерошенко ширится среди японцев, растёт и его авторитет. Особенно он вырос после дискуссии в токийском университете с индийским писателем с мировым именем Рабиндранатом Тагором о сходстве и различии буддизма и христианства, состоявшийся в 1916 году. Василий оказался достойным оппонентом и показал глубокие познания мировых религий. Какого же было удивление индийского писателя, когда Василий назвался неверующим. Что же отстаивал он в этом споре? «Мне показалось, что вы, — обратился он к Рабиндранату Тагору, — опираясь на буддизм и христианство, противопоставляете культуры Европы и Азии». Этот диспут ещё раз показал серьёзную базу знаний Василия Яковлевича в философии религий.

После Японии Ерошенко продолжил своё путешествие. В Бирме он казался населению ясновидящим святым, в чём их убеждало знание пилигримом традиционной медицины, иглоукалывания, священных текстов буддизма и нескольких языков. В школе слепых города Могулмейна он обучал детей музыке, искусству массажа и познанию мира. А в России произошла Октябрьская революция. Василий пытается вернуться на Родину через Индию, но британские власти препятствуют этому и высылают его в Японию. В 1921 году за участие в токийской первомайской демонстрации Ерошенко отправляют во Владивосток. Оттуда он пешком (поезда временно не ходили) идёт в Китай, в город Харбин, затем – в Шанхай, где начинает работать в Институте языков мира, а затем преподаёт эсперанто в Пекинском университете. В 1922 году он как представитель университета участвует в четырнадцатом Международном конгрессе эсперантистов в городе Хельсинки. Лишь во второй половине 1923 года Василий Яковлевич возвращается уже в Советский Союз. Едва успев оформить визу, в июле этого же года он едет в Нюрнберг на следующий Конгресс эсперантистов, где ему вручают первую премию за исполнение своей поэмы «Предсказание цыганки». Он отправляется в путешествие по странам Европы в попытках найти работу, но тщетно. Европа проводит встречи эсперантистов, демонстрирует лицемерную заботу о слепых, а на деле считает этот немногочисленный слой населения обузой. Василий возвращается снова в Россию. И в 1924-1927 годах работает в Коммунистическом университете народов Востока, переводит на японский язык классиков марксизма. В 1927 году за «анархистские взгляды» Василий был уволен из университета, где он служил переводчиком и инструктором японской группы студентов. Он становится корреспондентом московского журнала «Жизнь слепых».

Он давно уже не русский. Он – восточный человек, со всеми манерами и привычками. Его тяготит отсутствие к нему внимания, уважительности со стороны сотрудников. Он не выдающийся, каким его считали на Востоке. В России Василий – равный среди равных. Его эго, привыкшее к уважению собственного «Я», нервничает, страдает, неистовствует. Он ищет то место, где будет чувствовать себя выше своего окружения, несмотря на незрячесть. И когда он узнаёт, что на Чукотку снаряжается специальная экспедиция, то добивается у редактора журнала командирования его в восточное Заполярье. Впоследствии Василий писал: «Одной из задач было знакомство с бытом слепых в этих далёких арктических краях». Ерошенко собирал фольклор, записывал легенды и сказания. Он написал несколько чукотских рассказов. Возвратившись в Москву, он снова уезжает в Среднюю Азию, в город Ташкент, где открывает первую школу-интернат для слепых детей. Подвижническая деятельность не даёт ему покоя, он продолжает искать себя и своё место в жизни. Снова Москва, опять Ташкент, впервые – Якутия, где он тоже открывает школу-интернат для незрячих. В Японии выходят сборники его сказок, а в Советском Союзе о нём не знают.

В 1952 году, узнав свой диагноз – рак, Василий Яковлевич навещает и прощается с сёстрами в Харькове, Донбассе, Карелии. Затем возвращается в родную Обуховку и навсегда ставит в угол свой «зрячий» посох. 23 декабря 1952 года он умирает. Умирает безвестным и забытым, хотя перед смертью завещал эпитафию: «Жил, путешествовал, писал». Неизвестна судьба и его архивов. Только благодаря его друзьям из Китая и Японии Василий Яковлевич Ерошенко обрёл известность и стал почитаемым на родине.

Юрий Градинаров.

Обсуждение закрыто.