Новости Оскола » Blog Archives » «Я, наверное, дура…»
Электронная версия газеты Новости Оскола

« ПредыдущаяСледующая »

«Я, наверное, дура…»

09.10.2013

Сделав доброе дело, пенсионерка «попала» на деньги

 

— Прошлый год для меня стал пыткой: за три месяца я потеряла мужа, зятя и названного брата. А потом ещё и соцзащита «добавила». Видимо, чтобы не забывала, в каком социально ориентированном государстве живу, — Наталья Фёдоровна часто-часто моргает: нельзя, чтобы невыплаканные ещё слёзы упали на «Свидетельство о смерти», фотографии близких людей. Не помогло, и пенсионерка вытирает глаза. – Хотя, конечно, я и сама дура. Сколько раз убеждалась: не делай добра — и зла не будет. Но снова и снова не могу удержаться. И наступаю на те же грабли. Несколько лет назад прописала в свой квартире Сашку. Теперь вот расхлёбываю.

Неприкаянный

Сашка – по паспорту Александр Соловьёв, мир его праху! – давний знакомый Натальи Фёдоровны (фамилия женщины в редакции, — прим. авт.). Она познакомилась с ним еще в 60-годах, когда с Севера приехала с мужем в Старый Оскол.

— Сашка никогда ни у кого на шее не сидел, всю жизнь работал. Алкоголиком не был, но выпить любил. Мы со всей бабской жалостью, как могли, опекали его. Бельишко покупали, еду. За это он звал меня сестрёнкой. Одно время Саша пропал, а в 90-х снова объявился. Больной – на работе свалился с верхотуры, четыре месяца лежал в больнице. Вернулся почти инвалидом, а дома-то нет! Участковый — он владел второй половинкой дома на Стрелецкой — «прихватизировал» жилплощадь. Воспользовался тем, что Сашка был в больнице. Вы ж помните, что это за время было? Беспредел полный! Ни мне, ни Саше справедливости добиться не удалось. Так он и скитался по знакомым. Потом приятель приютил его. Ну, как приютил? Разрешил жить во времянке на ул. Железнодорожной, 19. Печка там топилась по-чёрному. Стены – аж «бархатные» от копоти. Да толку от этого – чуть. Зимой холод стоял жуткий. Помогала Саше, чем могла. Сама я инвалид, пенсия – копейки. Но муж – золотой человек! – всегда поддерживал. Слова плохого не скажет, хоть и знал, что иной раз за наши деньги Саше еду беру. Да и «братец» без дела не сидел, старался, хоть немного, но подработать: огород кому вскопает, еще чем по хозяйству поможет. Но потом ноги держать перестали, работник из него стал никакой. А дело-то к пенсии. Жалуется, эх, Наташа, а ведь я и пенсию получить не смогу: прописки-то нет. Не могла же я Сашу бросить: прописала в своей квартире на Весеннем. Пенсию, хоть и с великим трудом, но оформили. В заявлении указала: доставлять её нужно не по месту прописки, а по месту фактического проживания, на ул. Железднодорожную. Туда ему деньги и носила почтальон. Туда же ходила соцработник. И вот Саша в январе 2013 года умер…

За что с нами так?

— А у меня осенью скончались муж и зять. Ну да я уже это говорила, — спохватывается собеседница. – Денег нет совсем. А Сашку грозят похоронить, как бомжа, в общей могиле. А он-то просил: «Живу я как свинья, и умру так же. Наташ, хоть похорони меня по-человечески». А как, «по-человечески», если копейки за душой нет? Спасибо, отцу Алексею Бабанину, 13 000 дал на похороны, да соседки по подъезду 2 000 собрали. Ребятам в морге 3,5 тысячи отдала, а с остальными деньгами иду в похоронное агентство: девчат, как хотите, но нужно похоронить на эту сумму. И ведь помогли, не у всех сердца очерствели. В общем, исполнила я Сашину просьбу. И надгробие сделала, и оградку. …Знаете, мне кажется, его можно было спасти. Он ведь сначала в кому впал. Мы его скорей в больницу, а врач мне кричит: зачем вы ЭТОГО привезли? Почему «этого»? Он человек! С паспортом, медицинским полисом. Да, неудачник, но человек. За что же с ним так? Ну, да Бог им судья. Не про то я хотела рассказать. Главная-то моя обида не на медиков.

Я как инвалид получала доплату на 50% скидку по квартплате. А как Сашу прописала, так 25% меня лишили. Говорят по закону. Хотя ведь пенсию ему носили по другому адресу, и свидетелей тому — много. Мало того, удерживать с меня эти 25%, которые я до недавнего времени исправно получала, стали только с января. Именно тогда заметила, что доплат больше нет. Только сейчас спохватились и стали вычитать. А до этого 4,5 года не замечали, что у меня «лишний человек» прописан.

Кстати, не я одна такая. Подруга прописала женщину из Казахстана. Ей тоже доплаты перестали идти. Выходит, мы делаем работу соцслужб: помогаем с пропиской, оформлением пенсии, и нас же за это государство наказывает. После этого верить людям перестала. Даже в церковь ходить не хочу, а ведь 12 лет там трудилась. Боюсь, сердце моё очерствело.

Помочь бы рады, но…

— Мы бы рады пойти навстречу Наталье Фёдоровне, но не можем. Ведь речь идёт не о наших личных деньгах, а о федеральных, — комментирует начальник отдела по предоставлению субсидий и компенсаций на оплату жилищно-коммунальных услуг Управления соцзащиты округа Светлана Клязьмина. – Человек, получающий доплаты должен понимать, что, прописывая у себя другого, он тем самым ущемляет себя, лишает части льгот. По закону в таких ситуациях ему полагается не 50% доплат на оплату услуг ЖКХ, а 25%. Что и случилось с женщиной. И не имеет значения, по какому адресу получал пенсию её подопечный. Ведь он там не был зарегистрирован. Кроме того, Наталья Фёдоровна соцзащиту не поставила в известность о прописке. Поэтому ей 4,5 года и шли доплаты. Вообще мы постоянно сверяем: кто  где прописан, сколько проживает людей, какие кому доплаты положены. Но миграция внутри города высока, да и за пределы Старого Оскола люди выезжают часто. Выезжают, а нас в известность не ставят. Доплаты при этом продолжают получать. На выяснение этих моментов и приведение дел в соответствие, уходит много времени. Хотя мы обращаемся к льготникам и через СМИ, и уведомления присылаем, и через РАЦ, домоуправления, но люди к нам не торопятся. Сейчас на счёт Натальи Фёдоровны деньги продолжают поступать. Но они тут же уходят на погашение задолженности перед бюджетом. Ведь 4,5 года, пока Александр был прописан, пенсионерка льготы получала в полном объёме, а не 25%. Теперь с неё и удерживают эту «переплату». Как бы нам ни хотелось помочь, женщине придётся возвращать государству полученные ранее деньги. Ей осталось погасить ещё 2 000 рублей. Срок давности по таким делам – 5 лет.

Послесловие

Кухня Натальи Фёдоровны. Рассматриваем фотографии.

— Вот это мои красавицы-внучки. А это еще один внучок – вьетнамский, — улыбается женщина. – Я ведь не только Сашу к себе прописала. Давно ещё помогла вьетнамцам. Никто их не брал даже квартирантами, не то, что прописывать. А мне так жалко стало! У них глаза были… в душе все перевернулось. Вот и прописала. Они до сих пор меня мамой зовут. Как из Вьетнама кто едет – обязательно гостинец передадут.

Разговор прерывает мобильник. Приятельница. Когда-то работала в милиции, сейчас никому не нужна, глаза слепнут, сын пьёт. Одной на улицу не выбраться, вот погулять подругу и зовёт. В общем, еще одна грустная история. Их у Натальи Фёдоровны столько, о сломанных судьбах книгу можно написать. Только не пишется книга: говорит, перегорело. …Выходим в коридор прощаться. Спохватывается:

— У меня кровать есть, почти новая. Быть может, кому-то нужна бесплатно?

Улыбаюсь. А говорила, «завязала» с добрыми делами.

Лариса УЛЬЯНЕНКО

В ТЕМУ

 

Руки не дошли?

В феврале 2012 года «НО» писали о старичках больницы села Солдатское. То, что они живут – да что там, доживают! – неприкаянными, никому, кроме медперсонала и священника местного храма ненужными – полбеды. Главная беда тамошних обитателей – отсутствие паспортов и, соответственно, пенсий. Они бы и сами документы выправили, да многие из них неходячие. Мы просьбу помочь с оформлением паспортов и пенсий передали в Соцзащиту. Зря. По сей день, по словам священника отца Алексея, люди живут на иждивении, не имея документов. Зато на планерках соцслужба отчитывается о концертах к праздничным датам. Хотелось бы уже услышать и о том, как помогли конкретным людям в с. Солдатское. Или это не входит в компетенцию соцзащиты?

Рубрики: Городское, Наш человек   |   Наверх

Обсуждение закрыто.