«…помощи не дождёшься»
24.10.2013Онкобольные надеются не на государство, а на себя и Интернет
— Сережа… у меня рак. Третья стадия.
Такой беспомощной он еще не видел свою жену. Успешная бизнес-леди, она не паниковала даже когда наезжали бандиты. А тут… Потерянный взгляд, а в нем лишь один вопрос: за что? Господи, за что?
Я сам!
Сейчас эта мысль больше не мучает Инну. Ее мучает боль. Она съедает тело, клетка за клеткой. Инна перестала ходить на работу: изъязвленная кожа не выносит соприкосновений даже с тончайшими тканями. За три года борьбы с раком из стройной красавицы превратилась в бесформенное создание. Ноги и руки опухли, волосы выпали. Если бы не муж, она бы сдалась. Израиль, Москва, Германия – где они только не были!
— Я, наверное, сам уже могу консультировать онкобольных, столько профессиональной литературы перелопатил, — усталый голос супруга Инны сух и безжизнен. – Если бы врачи проявляли такое рвение! Не поверишь — привожу новинки, эскулапы собираются смотреть: как это работает. Мы отказались от традиционных капельниц при «химии», а заказали в Израиле современный порт для ввода лекарства. При старой схеме лечения человек лежит, получая ударную дозу препарата, а тут через мембрану лекарство щадяще поступает. Инна даже на работу ходила. Так врачи пришли посмотреть на это чудо. С любопытством отнеслись и к бинтам, пропитанными спецраствором, смягчающими боль, выводящими токсины. Я их заказал аж с Севера. Для них это тоже было в диковинку.
Укоряя врачей, Сергей их не винит: при такой нагрузке не до новинок. Не винит, но и не надеется. Кстати, не только на наших. По словам Сергея, в Израиле для своих граждан делается все, а из приезжих зачастую просто тянут деньги. До смешного доходит – диагнозы ставят …по скайпу.
Чем можем — поможем
«Лекарства отменили, но не хочется выбрасывать, ведь кому-то они нужны», «Отдам препараты при предъявлении диагноза», «Отдам лекарства. И парик. Бесплатно» — таких объявлений на онкофорумах не много, но есть. Кто прошел через раковый ад знает: не только болезнь вытягивает силы, но и дорогое лечение. Поэтому люди поддерживают друг друга советом, делом. «С раком боремся два года. В квартире – голые стены, продали все, что могли, — тусклым голосом рассказывает Марина. – Медики предлагают лекарства подешевле, но они не помогают. Приходится самим покупать нужное».
Но и дорогие лекарства – не панацея. Они лишь увеличивают на процент-другой шанс на выживание. У них чуть меньше побочных эффектов, они чуть менее токсичны. Но это «чуть» стоит баснословных денег. Забейте в поисковик «противораковые препараты». Шок обеспечен: 12, 35, 76 тысяч. Это цена одной упаковки. На курс нужно несколько. У Марины таких денег нет. У нее вообще ничего нет, кроме веры в чудо.
«Пару месяцев назад наткнулась на объявление: лекарство отдавали даром. Выслала диагноз, — продолжает Марина. – Его требуют все, кто делится лекарствами – слишком многие наживаются на горе. Пришёл ответ: диагноз подходит, но лекарство уже ушло. Я так расстроилось! А через неделю мужчина пишет, что купил нужные препараты. А это 200 тысяч! 200!!! Незнакомым людям! Благодетель еще несколько раз помогал, но я почти ничего о нем не знаю. Он лишь скупо написал, что москвич, что у него умерла жена, а батюшка сказал: не нужно пышных похорон, лучше помочь нуждающимся. Вот и помогает». Похожая история у Антонины Ивановны. Деньги на операцию внука собирали всем миром, но все равно не хватало. К счастью, нашелся человек, подаривший 190 тысяч евро. «А мы и имени его не знаем!» — сокрушается пенсионерка.
Русская рулетка
Прочитав это, врачи, наверное, обидятся. Мол, нечего запускать болезнь. На начальной стадии, процент выживаемости очень высок. Но послушаем еще историю.
— Если бы врачи не проглядели симптомы рака, мой папа был бы жив, — рассказывает Алена С. – У Валерия Золотухина и отца — одна и та же болезнь. Нейрохирург комментировал смерть артиста: «головные боли, двоение в глазах, онемение рук, ног, нарушения речи» У папы все это было! И мы врачам говорили. Но невролог, у которого папа наблюдался (регулярно!), отмахивался: мол, ерунда, последствия инсульта. Во время одного из приступов вызвали «Скорую». Папу обследовали, томограмма показала: рак мозга. Нужна срочная операция. Но возможна ли она, покажет только МРТ. А запись на неё через два месяца: квот — всего 5 штук на месяц. В областном ФОМС возразили: не 5, а 27. Плюнули и сделали МРТ платно. Старооскольский нейрохирург (он здорово поддержал, как и терапевт) предупредил: операция сложная, лучше ехать в Белгород. А там без направления не принимают. К онкологу же талоны выдают раз в две недели. Благо папа был военным, приняли в Питере в Военно-Медицинскую Академию. Только это не спасло. «Опоздали всего на пару месяцев», — сказал нейроонколог. Слишком быстро росла опухоль от таблеток, которыми папу пичкал невролог от «последствий инсульта».
«А моему папе, страдавшему от жутких болей, назначали …аспирин», — рассказывает оскольчанка Татьяна. «Моя пенсия по инвалидности (III группа), плюс соцпакет и льготы по оплате за ЖКХ , — говорит пенсионерка из Губкина Зося Т. – Живи как хочешь. Об обязательной после химии реабилитации не думаем – не за что её проводить».
Спасайся, кто может?
— В России практически повсеместно используют старые, неадекватные схемы химиотерапии. «Счастливые билеты» — высокотехнологичная помощь — достается одному из 10-20 заболевших», — уверены в межрегиональной общественной организации «Общество помощи пациентам с онкогематологическими заболеваниями». То, что «счастливых билетов» на всех не хватает, подтверждает и «Белая книга» Общественного движения против рака. Это книга отказов. Отказов врачей выписывать лекарства. «Два врача-химиотерапевта назначают один и тот же препарат. Но врачебная комиссия отказывает, предлагая более дешевые и неэффективные аналоги. Ими я уже лечилась, и был повторный рост опухоли», — пишет Ирина. А это Владимир: «Лекарства покупаю за свои деньги, так как предлагают отечественный препарат, о котором уролог-онколог отзывается не очень из-за побочных эффектов. Потратил 250 тысяч рублей за полгода, приходится занимать. Страшно иметь такой диагноз и страшнее вдвойне, что невозможно получить от государства необходимую помощь». Чаще всего причиной отказов становятся фразы: «лекарство слишком дорого», «превышение подушевого норматива».
Согласно данным ВОЗ, Россия входит в тройку европейских стран с наивысшими показателями смертности от онкозаболеваний. В Евросоюзе минимальный уровень для лечения онкологии — 10 евро на человека. В России же на больного в бюджет закладывают 3,3 евро. Не удивительно, что пятилетняя выживаемость онкобольных в Швеции – 61%, а у нас – 43%. Чтобы повысить её, нужна качественная ранняя диагностика и современная доступная терапия. И с тем, и с другим у нас швах. Врачи – заложники системы – говорят: «Что делать, когда нет оборудования, расходного материала, а в аптеке — лекарства, положенного пациенту? Финансирование здравоохранения исходит из средств, которые на эти цели в бюджете есть, а не из реальных потребностей.
Нельзя покупать лекарства как гвозди! Эффективные инновационные препараты малодоступны. Ежедневно умирают десятки больных, которых можно было бы спасти». Онкологи считают безнравственным назначение препаратов «по наличию его в аптеках». Но у государства, похоже, иная точка зрения.
«А мы его керосинчиком!»
Интернет – не только место, где помогут, но и где могут навредить. Наряду с разумными советами, встречаются такие, что мама не горюй! На форумах иные «спецы» предлагают бороться с заболеванием именно этим «народным» способом. Дескать, керосин выжигает рак. Хлебнул и гуляй. Только забывают приписать, что далеко-то можно и не уйти, окочуришься. А вот еще одно средство – водка. Россияне, само собой, не могли пройти мимо нее. Правда, пить полагается понемногу и с растительным маслом. «Самое то» при раке желудка и почек — прямая дорога на тот свет. Причем, отнюдь не от онкологии. А как вам такое предложение от очередного «народного целителя» (стиль и орфография сохранены): «Чтобы не заболеть онкологией, достаточно ежедневно съесть 10 абрикосовых (дичка!) косточек. Категорически нельзя есть: привезенные из-за границы, любой коммерчески приготовленный продукт (полуфабрикаты, чипсо, селедки и тд), из рыбы можно только свежую, пр-ва Россия, Украина, не очищенную воду из крана(в т.ч купание)».
Посмеяться бы над этим бредом, да не смешно. Не от хорошей жизни люди самолечением занимаются.
Лариса УЛЬЯНЕНКО
P.S. Истории реальны, произошли с жителями Старого Оскола и Губкина. Настоящие имена и фамилии собеседники назвать отказались.
Сказано!
Начальник Управления здравоохранения Старооскольского округа Сергей Дружини: «Принятая несколько лет назад программа помощи онкобольным практически не выполнена, нужно принимать новую, соответствующую реальному положению дел.
Только цифры
— Диагноз с приставкой онко- имеют 3 млн россиян (2% населения). Сколько раковых больных в Белгородской области выяснить не удалось. Видимо, эти цифры – тайна за семью печатями. Известно, что в 2013 г. смерть от онкологий в регионе выросла на 7%.
— О диагнозе «рак» ежегодно узнают полмиллиона россиян, из них 300 тысяч (29%) умирают в первый год после его постановки. Около 60% диагнозов ставятся на последних стадиях. Операция возможна лишь в 12–15 случаев из 100.
— В среднем курс лечения одного онкобольного стоит 200-250 тысяч рублей.
— Риск умереть от новообразования в течение 19 месяцев у пациентов с депрессией в 2,6 раза выше, чем у оптимистов.
— На Западе врачи могут предложить онкобольному на последней стадии 20-25 наименований обезболивающих препаратов. В России 5-6. Проблема доступа к наркотическим медикаментам — в сложном механизме их учета и выписывания. Пропажа даже одной ампулы грозит врачу уголовным делом.
— Около 17 млрд долларов вывозятся россиянами на лечение за границу и более 30 млрд долларов тратится на экстрасенсов и колдунов.
— В Японии если на профосмотре находят рак, человек оплачивает лишь 10% лечения. Остальное покрывает страховка. Но если японец от медосмотра отказался, его ждет 100-процентная оплата. Такая политика принесла ощутимые плоды: с 1 места в мире по смертности от рака желудка страна переместилась на 23.
— В Англии государство оплачивает лечение, лишь если оно не дороже 40-50 тысяч фунтов в год. Если положительный эффект лечения налицо, страна до конца выздоровления берет расходы на себя. Если результата нет, фирма, лечившая больного, возвращает деньги.
Обсуждение закрыто.
