«Настоящих буйных мало»
14.11.2013
Психиатр – о душевном состоянии старооскольцев
«Сумасшедший дом». Эти слова мы часто произносим в ситуации невообразимой суматохи и суеты. Это было бы смешно, но именно такой показалась мне атмосфера в кабинете Александра Зубова, заведующего психиатрическим отделением ЦРБ. Разрывается телефон, постоянно и без стука заглядывают посетители, медперсонал – что-то спросить, подписать, уточнить… Брать интервью в такой обстановке – сущее наказание.
Александр Зубов ведет личный приём
– Александр Анатольевич, а почему вы как-то не ограничите доступ людей? Вам ведь, наверное, надо решать и глобальные задачи?
– Это ещё повезло, сегодня довольно благостный день. Обычно здесь более тяжёлая атмосфера. Сюда приходят не только люди, находящиеся в состоянии стресса и депрессии, но и те, кому нужна справка для работы, получения прав, приобретения оружия и т. п. А их крайне раздражает необходимость стоять в очереди. Возникают конфликты, споры. У нас не хватает врачей, не укомплектованы ставки. Люди иногда не доходят до нужного кабинета и поворачивают в мой. Я должен быть всегда в курсе всех подробностей, всегда готов «разрулить» любую ситуацию.
В коридоре не протолкнуться от очередей
– Здесь и поликлиника, и стационар «в одном флаконе»?
– Да, стационар на втором этаже. Все 20 коек заполнено.
– Всего 20 для нашего города?
– Это весьма немного с учётом того, что здесь реализуются ещё и социальные вопросы. Есть люди, которые потеряли жильё и ждут, когда их определят в приюты либо на койки сестринского ухода. Это не считая пациентов по острым показаниям, по невротическим состояниям. В общем, спектр широк, а мест мало. Раньше было 50 коек. В 2011 году в рамках реформы сократили фонд по всей области. Шла речь о том, чтобы создать мощные базовые психиатрические клиники, которые будут решать все вопросы. Но городские власти отстояли хотя бы такое количество коек за счёт местного бюджета.
– Насколько я знаю, у вас лечатся и люди, выжившие после попытки самоубийства.
– Да, и областная психиатрическая служба ставит вопрос о создании мобильной суицидальной службы с рядом подразделений. Это назревшая проблема. Нужен телефон доверия, специалисты, которые будут работать с теми, у кого пропало желание жить.
– Количество суицидов увеличивается?
– Практика показывает, что чем выше урбанизация (повышение роли городов в развитии общества), тем больше процент самоубийств. Сейчас идёт реформа психиатрии, направленная на перемещение из стационарного звена во внебольничную помощь. Чтобы пациент был в обществе, мог реализовываться во всех аспектах бытия. Это и религия, и увлечения, и рукоделие, – главное, чтобы человек понимал, что он что-то может. Надо культивировать жизненные ценности.
– Если человек выжил, вы его пролечили, какова вероятность, что он вновь не решится на этот шаг?
– Тенденция такая сохранится, поскольку выбор самого момента жизни остаётся всякий раз за пациентом. Мы говорим о свободе личности, мы не можем вторгаться во все сферы жизни, можем только сопровождать, помогать. Есть люди, склонные к суициду. Это люди с неустойчивой психикой, расстройствами поведения, стрессами, депрессиями. Но человек, у которого не получилось уйти из жизни, зачастую выходит из деморализованного состояния и получает новый смысл бытия. Для него это становится новым стимулом для развития. Депрессия излечима, человек способен к новой жизни.
– Чтобы не случилось беды, как могут родные и близкие вовремя вычислить, что у человека депрессия?
– Как правило, он сам стремится поделиться своими переживаниями, рассказывает о своих страданиях. Если нет, близкие могут замечать дезорганизованность в поведении, уход от каких-то прежних увлечений и радостей, нарушение сна и аппетита.
– В давние времена основной причиной самоубийств была несчастная любовь. А сейчас?
– По-прежнему лидируют конкретные проблемы: жена ушла, кредит не выплачен, с работы уволили. Но в этой беспросветности вечные темы – любовь, ревность – тоже просматриваются.
– Бывает, человек, по мнению окружающих, страдает «на ровном месте»…
– Да, просто считает, что качество жизни недостаточное, что его не ценят по достоинству. Это уже вопросы к психологу и психотерапевту, которые тоже сегодня принимают в нашем отделении. Мы ввели такой «бригадный подряд» и результаты улучшились, раньше был подход узконаправленный, а теперь мы можем увидеть пациента с разных сторон, обобщить клинический опыт.
– Во времена «карательной психиатрии» можно было упечь в психушку не только не согласного с линией партии и правительства, но и надоевшего соседа или престарелого родственника, чья квартира достанется заявителю.
– Сейчас права пациента поставлены во главу угла. Люди приходят к нам сами, соблюдается принцип добровольности. Они, как правило, знают, что с ними происходит, готовы поделиться с доктором тем, что является бременем для души. Они капитулировали перед внутренней борьбой и хотят, чтобы кто-нибудь помог.
Что касается стариков, теряющих разум в силу возраста, мы занимаемся и этим. В нашей стране процесс дохаживания ложится на родственников, у которых не всегда есть возможность нанять сиделку. К нам идут с такими бабушками и дедушками.
– А если они отказываются или не транспортабельны?
– Тогда мы сами выдвигаемся, осматриваем их на дому.
– Возвращаясь к вопросу добровольности: если человек не понимает, что он сумасшедший и не хочет к вам идти, что делать окружающим?
– Даже если так, ему позволено вести себя, как ему угодно, лишь бы это не выходило за рамки приемлемого поведения, чтобы он не стал опасным для окружающих. Но если мы видим, что человека надо госпитализировать и лечить принудительно, выбора нет.
– Если кто-то угрожает убийством, это пустые угрозы? Говорят: кто хочет убить, тот не озвучивает, а делает…
– К сожалению, это не всегда пустые угрозы. Стараемся реагировать на подобные заявления от граждан. У нас есть своя «Скорая помощь», в таких случаях приходится задействовать и её. Она реагирует на любые факты отклонения в поведении. Допустим, длительный запой с последующим развитием психоза, в том числе так называемая «белая горячка», галлюцинации, бред. Мы откликаемся немедленно, доставляем в наркологию. Если пациент буйствует, работаем с органами УВД.
– А вашу «Скорую» вызывают через обычную «02»?
– У нас есть свой телефон, круглосуточный, я думал, его все знают: 22-66-10.
– Людей, страдающих душевными расстройствами, меньше не становится?
– Конечно, нет. Пока существует человеческая популяция, будут и люди с отклонениями.
– Если человек чувствует, что с ним что-то не так, ему надо идти к вам или, например, в церковь?
– Человек сам выбирает, куда ему пойти. Некоторые и к бабушкам-ворожеям идут, и к «потомственным целителям». Если это поможет – ради бога. Но мы – легальный институт улучшения душевного состояния. Мы открыты для всех страждущих. К сожалению, люди до сих пор относятся к нашей службе настороженно. Считается, что если человек лечился у психиатра, – это клеймо на всю жизнь. Но лучше пролечиться у специалиста, чем глушить тоску алкоголем или срываться на окружающих.
Хобби помогает вернуть душевное равновесие
– А бывают абсолютно нормальные люди?
– Абсолютно нормальным является каждый, если иное не доказано. Есть презумпция психического здоровья, и мы её чтим, как презумпцию невиновности. Но если вам кажется, что в вашей жизни что-то не так, обращайтесь. Мы открыты для всех.
Беседовала Лариса ЧАЩИНА
Обсуждение закрыто.
