Дорогами войны
19.02.2014
Уйдя на фронт в 1943 году, солдат вернулся домой лишь в 1950
Школьный учитель, связист, артиллерист, разведчик, танкист, сотрудник КГБ – кем только не был Михаил Васильевич Путенихин за долгую жизнь. И кто знает, кем бы он стал, если бы не война…
«Дежурный»
Июнь 41-го. Юг Урала, село Новоникольск. Мише — 15 лет. У него две сестры и брат. Михаил – старший из всех.
– То был воскресный тёплый денёк, — вспоминает ветеран 22 июня 1941 года. — Начальник почты в выходной уходил по делам, оставляя 16-летнюю дочку вроде как за дежурную. Я и мой друг Лёшка прибегали по воскресеньям к ней. И в тот день пришли пообщаться. И вдруг раздаётся телефонный звонок. Я беру трубку и слышу требовательный голос:
– Кто у аппарата?
– Дежурный, – отвечаю, пытаясь говорить как взрослый.
– Дежурный? Говорит председатель райисполкома. Бегом за председателем сельсовета! Срочно! …Началась война.
Сбегал, благо он недалеко жил. Тот, конечно, сразу к телефону, ему говорят: «Готовьте все мобилизационные документы, чтоб знать, какие года призывать в армию».
Так для Михаила началась война. Впрочем, отца, как и мужчин из всех 85-ти домов села, призвали не сразу, а в сентябре. В первую очередь забирали тех, кто недавно отслужил «срочку». Их сразу бросали на фронт. Отца же два месяца обучали. В своём последнем письме из Ярославля он туманно написал, что его перебрасывают то ли под Москву, то ли под Ленинград. Это был январь 1942 года, шли жаркие бои под Москвой. Больше вестей от отца семья не получала. Мать сильно болела – сердце, а в ноябре 42-го умерла. Четверо детей осиротели. Михаил же в райцентре в 42-м окончил десятилетку.
Консервная диета
С каждой медалью связаны
фронтовые воспоминания
До 43-го по просьбе директора 16-летний Михаил учительствовал в родной сельской школе, под его началом было два класса – второй и четвёртый. Ну, а осенью 43-го парень получил повестку на фронт. Старшую сестру забрал дядя, а младших определили в детдом. Четыре месяца Михаил с полутора тысячами новобранцев проходил снайперскую подготовку в окружной школе стрелков. В январе 1944 ребят отправили на Украину. «Затем была Белоруссия. Видите медаль? – показывает ветеран на одну из множества наград. На это движение ордена и памятные знаки отвечают старому солдату перезвоном. – Это за освобождение Белоруссии». По наградам Путенихина можно изучать географию Европы. Вот Литва. Здесь августовской ночью при бомбёжке Михаила придавило станиной пушки. Поутру откопали, но ушиб ног был серьёзный и 25 дней солдат провёл в госпитале. Ему повезло – если б пушка упала щитком, ноги отрезало напрочь… В сентябре восемнадцатилетнего солдата перевели в артиллерию и полк двинулся в Латвию. Предстояла ликвидация «курляндской группировки». Участок достался – не подарок: 80 км длиной и 50 – шириной, с одной стороны его подпирает море, а вокруг – болота.
– Подступиться к немцам было сложно, – вспоминает Михаил Васильевич. – Два месяца сидели в болотах. А на улице декабрь. Землянку вырыть негде – кругом вода. Спали под открытым небом. Набросаем еловых веток – вот и постель. Сапоги сняли, ходили в ботинках с обмотками. Шинели хоть и тёплые были, но больше часа в них не поспишь: бок, на котором лежишь, насквозь пропитывался влагой. Встанешь, походишь, чтоб обсохнуть, опять ложишься. С продовольствием тоже беда: сообщение со своими плохое, спасал только стоявший неподалёку рыбзавод. Питались так: утром – овсяная каша с рыбной консервой, днём – овсяный суп с рыбной консервой, вечером – опять консервы. От такой еды у всех болели животы. Но отлёживаться было некогда: мы снаряды с базы перетаскивали. Каждый – 19 килограммов. Сложишь по два в мешок, взвалишь на спину, и вперед! Опять же, пушки катали по мосткам. Немцев бомбили. И они нас, естественно. Но был и плюс в этих болотах. Вражеские снаряды, падая в трясину, не взрывались. Мины – те да. Ох, сколько снарядов в тех болотах до сих пор!
Но пасаран!
В январе 45-го на смену изголодавшимся и продрогшим солдатам пришли другие. А Михаила с полком направили в Пруссию. «Вот там, – говорит Михаил Васильевич, – для меня начались самые серьёзные бои. Правда, с продовольствием уже проблем не было. Немцы, отступая, бросали всё. И ребятам эти тушёнка и картошка казались пищей богов! Меня и Андрея Притычкина взяли связистами, все готовились к штурму Кёнигсберга (ныне Калининград, — прим. ред.)». И вот он, тот апрельский бой! Когда в землянку попал снаряд, Миша с Андрюшкой держали телефонную связь от наблюдательного пункта. «Мы-то с приятелем остались живы, а одного солдата убило, второго ранило. Немцы пытались прорваться через нашу дивизию. Два лёгких танка, четыре грузовика и 300-400 человек пехоты хотели соединиться с основными силами. Но у нас был приказ: стоять насмерть, не пропускать! – говорит ветеран. – И мы никого не пропустили. Немцы отступили в Кёнигсберг. Меня же перевели в разведку». Командир дивизии наградил Михаила орденом Красной Звезды. 10 апреля советские войска освободили Кёнигсберг. Михаил и тут отличился, за что получил ещё одну медаль. А солдаты шли дальше. Взяли Пиллау (ныне Балтийск, – прим. ред.), Прейсиш-Эйлау (Багратионовск – прим. ред.). В том городке погиб Андрей Притычкин. Пошёл налаживать связь, хотя солдаты отговаривали: «Не суйся, потерпи часок-другой. Стемнеет и пойдёшь». Снайперская пуля кровавой молнией прочертила лоб Андрюши…
«Не убивайте!»
И вот полк вышел к Балтике. Солдат предупредили: «Готовьтесь, скоро – на Берлин». «Но 2-го мая Берлин взяли без нас, – будто с сожалением говорит ветеран. – 8 мая подписали капитуляцию. Так мы и остались на берегу. А Балтика – это ж залежи янтаря. Целые короба с медовыми глыбами стояли. Мы ради интереса один кусок в костёр кинули. Сразу запах приятный пошёл, и дым густой повалил. Офицеры набросились: «Вы что, с ума посходили?! Это же ценность какая!». Ящики с золотистой смолой отправили в Россию, позже они пошли на ювелирные украшения. …До августа 1945 жили на берегу. Собрали пшеницу, что до нас немцы посеяли: не пропадать же добру! Неприятно поразило отношение местных. Боялись нас. Видимо, пропаганда какая-то против советских солдат работала. Когда освобождали Беларусь, старики и женщины с детьми падали на колени: не убивайте! Да разве ж мы собирались?! Говорили им: «Чего боитесь? Мы стреляем в тех, кто в нас стреляет. Мирное население не тронем. Тем более детей и женщин». …В октябре нас отправили в Россию. Все обрадовались – опостылела чужая земля. Но рано ликовали: ещё пять лет пришлось тянуть солдатскую лямку».
Свадьба пела и… стреляла
– Перспективы после демобилизации оказались незавидные, – говорит Путенихин. – Мне 24 года, дома нет – от села ничего не осталось. Друг предложил ехать с ним в Закарпатье. Так и сделал. На Украине предложили работать в КГБ. Пошёл. А вскоре познакомился с женой. Свадьба – отдельная история. В то время в тех краях разбоями и грабежами промышляла банда из пяти человек. Четверых уже взяли, но пятого – никак не удавалось. И вот свадьба в полном разгаре. Гости за столом. И тут жители сообщают, что преступник остановился в соседнем доме у знакомой. Мы выехали на задержание. Была информация, что бандит спрятался на чердаке. С другом-опером поднимались по лестнице, когда грянул выстрел. Напарнику прострелило ногу. Преступник явно собирался отстреливаться до последнего.
Оперативники связались с начальством и получили приказ: «Живым брать не обязательно. Его подельники раскололись. Не сдаётся – огонь на поражение». Дали по чердаку пулемётную очередь. Из дырок в досках закапала кровь. Сослуживец доложил начальству об операции, добавив: «Разрешите Путенихина отпустить. У него свадьба. Дома стол накрыт, гости и невеста одни…» Уже ночью опер-жених вернулся домой. Справили свадьбу.
В счастливом союзе родились два сына. В 1983 году семья перебралась в Старый Оскола, а спустя 23 года супруги не стало. «Да-а…Хорошо мы с Юлей прожили. 54 года – душа в душу».
Хотя в нашем городе Михаил Васильевич живёт, быть может, не так много, именно он был основателем кадетского корпуса в школе №19. Эту школу Путенихин считает родной, здесь позже учился его внук Сергей.
У ветерана много наград. Все ему дороги. Интересная история вышла с медалью «За отвагу». В 1945 году распоряжение о награждении ею подписали, а приколоть к груди Михаилу не успели. И лишь пять лет назад в Старооскольский военкомат пришёл запрос: разыскивали ветерана, чтоб вручить медаль. В военкомате сведений не оказалось: на учёте ветеран не состоит. Его данные как бывшего сотрудника хранятся в КГБ. И когда принесли начальнику КГБ на подпись бумагу о том, что солдат не найден, тот удивился: «Как это “нет такого”? Я ж его лично знаю!». Так медаль нашла героя спустя 65 лет.
Ольга УЛЬЯНОВА,
фото из семейного архива Путенихиных
Обсуждение закрыто.
