« Предыдущая—Следующая »

«Кроме вас у неё никого нет»

Журналисты «НО» побывали в неблагополучных семьях

Тусклые, ещё советских времён, обои отстали от стен и свисают клочьями. На них – комковатые, похожие на высохших лохматых пауков, шарики пыли. Пол кое-где провалился, поверх досок бросили огрызок фанеры. На колченогом стуле – треснутые тарелки с присохшими остатками еды. На допотопной двухконфорочной плите (думала, такие существуют только в довоенных фильмах) облупившийся таз. Рядом – гора белья. В семье Ивановых (имена и фамилии изменены – прим. ред.) большая стирка. 26-летний муж таскает воду из колонки, жена греет её, а главный грязнуля – трёхлетний сынишка осваивает на улице велосипед. За внуком на лавочке присматривает дед.

— Это прогресс! – шепчет мне на ухо Елена Панова. – Посмотрите, у Ольги с Николаем лица свежие, нет мешков под глазами, руки не трясутся – значит, давно не пили. А на бардак не обращайте внимания – он у них будет всегда, они так привыкли жить.

Елена – сотрудник соцзащиты, курирует неблагополучные семьи. Сегодня рейд удачный: ни по одному адресу пьяных мам и пап не обнаружено. А две семьи так вообще встали на путь исправления. У Ивановых папа получил паспорт, устроился на работу, в свободное время копается на огородике. Супруге, как только та получит паспорт, помогут трудоустроиться. Главное – было бы желание выбраться из того болота, в которое родители сами себя загнали. А оно есть не у всех.

По словам Елены, в городе 94 семьи (161 ребёнок) требуют постоянного надзора. 10 апреля этот надзор в юго-западной части города и Хмелёва осуществляли инспектор ОДН УМВД Надежда Коротина, сотрудницы соцзащиты и Управления образования Елена Панова и Ольга Артемьева и представитель Комиссии по делам несовершеннолетних Олеся Руднева. Поскольку проверка без предупреждения, в трёх квартирах из 11 двери нам не открыли. Зато те, кого застали, к визиту заранее не готовились и предстали в своём естественном виде.

— Днём сюрпризов обычно не бывает, а вот вечером зачастую мамы и папы уже подшофе, — рассказывает Надежда Коротина. – Случается, родители и вовсе находятся в невменяемом состоянии и ребятишек приходится забирать в Центр временного содержания.

— К сожалению, дети неблагополучных родителей очень часто повторяют их судьбу, — говорит Елена Панова. – Тут и гены играют роль, и тот факт, что у деток перед глазами нет другой картинки. Они не знают, что семьи могут быть другими. Что мама целует, хвалит дочку, папа учит сына мастерить. Что на праздники дарят подарки. Создавая свои семьи, выросшие дети просто копируют увиденное. Но если бы вы видели, как эти мальчики и девочки любят своих мам-алкоголичек! Для них они самые-самые родные и желанные. У деток есть потребность любить, и всю нерастраченную нежность они изливают на своих горе-родителей. Поэтому вопрос о лишении родительских прав всегда очень болезненный и сложный и мы, если есть хоть малейший шанс исправить ситуацию, стараемся сохранить семью. Беседуем, помогаем оформлять документы, устроиться на работу, собираем деток в школу, выделяем им, как сейчас, путёвки в загородные лагеря. Кстати, нам и священники помогают, наставляют на путь истинный тех, кто оступился.

— Только не думайте, что если семья неблагополучная, дети обязательно пойдут по кривой дорожке. Вовсе нет! Более того, часто настоящие преступления в нашем городе совершают те, кому грех жаловаться на финансовые трудности, — замечает Ольга Артемьева. – Про таких говорят: с жиру бесятся. Всё есть, а им нужен экстрим! В Старом Осколе 30 подростков имеют судимость.

— Есть на Степном одна семья, — подтверждает слова сотрудницы Управления образования Елена. — Бабушка – бизнес-леди, дочь каталась, как сыр в масле. Начала гулять, баловаться наркотиками, родила ребёнка. Но мы вмешаться не можем. Если дитя накормлено, ухожено мы патронатом не занимаемся. Закон разрешает вмешиваться лишь когда есть реальная угроза жизни и здоровью детей, когда они попали в трудную жизненную ситуацию.

Головная боль соцзащиты и Управления образования – разведенные родители. Папы (как правило, в большинстве своём они) жалуются на мам: мол, не смотрят за детьми, уходят в загул. Сегодня мы тоже идём по такой жалобе. Поднимаемся на лифте, находим нужную квартиру. На металлической двери вмятина, ручки нет, глазок заклеен. Звоним. Дверь открывает девушка лет 23-х. Как и предполагали Елена с Ольгой, плохим здесь не пахнет. Мама работает в парикмахерской, живёт вместе с бабушкой, сын под присмотром. Но бывший супруг ревнует, приходит выяснять отношения, угрожает. В УО написал, чтобы досадить. «Большинство жалоб не подтверждаются, — замечает Ольга Артемьева, — но мы обязаны всё проверять».

Предпоследний визит – на Хмелёва. Мать-одиночка живёт в старой двухэтажке. Дряхлые полы, обшарпанные стены – антураж ещё тот. Но в комнатке чисто, женщина готовит дочке обед, стирает. Мария Н. пить ещё не бросила, но за ум взялась. Соцзащита помогла получить ей паспорт, вскоре выделит 1 500 рублей, чтобы одеться-обуться, центр занятости устроит на работу. «Я с первой зарплаты ремонт бы затеяла», — мечтает женщина. «Поскольку вы собственница жилья, если  устроитесь на работу, вам могут выделить 15 тысяч рублей, — поддерживает инициативу Елена. И предупреждает. – Главное, за старое не беритесь. Кроме вас у дочки никого нет».

Лариса УЛЬЯНЕНКО

Обсуждение закрыто.