«Неудобная» бабушка
14.05.2014
Чиновники четыре года игнорируют вдову солдата и закон
Муж Анны Ивановны, пулемётчик Яков Алещев, пропал без вести в сорок третьем. Осталась молодая вдова с маленьким ребёнком. Да так всю жизнь и прожила одна. Работала на мельнице, которую помнят теперь лишь старожилы. Одно название осталось от неё в городе: «Старая Мельница», новый микрорайон теперь там стоит. Сама потихоньку построила дом, вырастила и выучила, а потом и замуж выдала дочку. Всё это время Анна Ивановна получала пенсию за пропавшего без вести мужа. А в 2011 году пришло ей письмо из соцзащиты. В письме сообщалось, что, согласно ФЗ №306 «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат», Анна Ивановна получает право на ежемесячную денежную компенсацию. Понесла документы в соцзащину, а там и говорят: вы вначале докажите, что вы — вдова погибшего солдата, а после деньги требуйте!
«Вот те раз!» — подумала Анна Ивановна. — «Без малого семьдесят лет я считалась вдовой — а теперь, на старости лет, придётся доказывать, что мой Яков действительно погиб на войне, а не живёт где-то за тридевять земель от родного дома…» Год судилась пожилая женщина с чиновниками, во всех инстанциях доказывала, что муж её воевал на фронте, и получила-таки свидетельство о смерти на своего Якова! Бюрократы, небось, думали – потянем времечко ещё немножко, а там, глядишь, и платить прибавку к пенсии никому не придётся, но уж больно настойчивая попалась бабушка! Живёт себе потихоньку, умирать не собирается и много лет подряд местных чинуш этим своим долгожительством сильно нервирует.
В 2010-м году на самом высоком уровне заявили, что все ветераны Великой Отечественной должны получить новые дома и квартиры. В крайнем случае, улучшить жилищные условия каким-то иным способом.
— Квартира мне ни к чему, — решила Анна Ивановна, — а вот водичку в дом провести бы надо. Всё-таки за девяносто мне перевалило, на колонку с ведром не побегаешь… Да и туалет тёплый не помешает. Или хотя бы телефон пусть проведут: я человек пожилой, мало ли что.
Этими мыслями Анна Ивановна поделилась в письме с бывшим главой округа, Павлом Шишкиным. Объяснила: дочка уже тоже пожилая, инвалид II группы, онкология у неё, внук с семьёй живёт отдельно. И стала ждать ответа. Через некоторое время на пороге Анны Ивановны появились дамы из Управления соцзащиты. Оглядели домишко и промолвили вроде как даже и с осуждением: ишь ты! У вас тут хорошо, чистенько…
— Так что же мне, грязью зарасти, чтоб от государства помощи дождаться? – поинтересовалась бабушка и получила ответ: квартира вам, Анна Ивановна, не положена: метров квадратных в доме на одного человека даже с избытком хватает!
— А кто у вас просил квартиру?! – изумилась бабушка. – Мне бы водичку провести либо хоть телефончик… Улучшить, так сказать, жилищные условия.
«Улучшить условия» оказалось, в принципе, возможно. И надо-то для этого было всего ничего: собрать пачку документов из десяти наименований. Ну, сами рассудите, люди добрые: чем плохое занятие для 90-летней бабушки? А она опять недовольна и жалуется: ноги, дескать, уже не те, да и зрение подводить стало… Да и вообще: зачем тогда нужны социальные службы, если по всем инстанциям мне, ветерану, самой бегать нужно?
Села Анна Ивановна опять за стол, поправила очки, да и взялась за письмо тогдашнему президенту Медведеву. Рассказала Дмитрию Анатольевичу о своих проблемах, да и по адресу местных чинуш и бюрократов проехалась. Так и написала открытым текстом: ни разу без напоминания никто не удосужился приехать ко мне, ветерану и вдове ветерана, в гости. Хотя бы поговорить, выяснить, как живу, да и вообще: жива ли ещё такая Алещева Анна Ивановна?
Телефона-то у меня нету. Случись что – единственный внук и не узнает, что со мной беда приключилась. Врача и то не вызовешь!
А ведь говорили старушке чиновники, и не раз, и не два: нету-де технической возможности провести телефон на Магистральную улицу. Порядочная женщина давным-давно бы согласилась с грамотными людьми и перестала напоминать о проблемах. А она опять с вопросами: как же это так, граждане хорошие? У нашего уличкома на той же улице телефон уж 40 лет как есть, на соседней улице есть, у соседа Паши тоже имеется, а мне пишут: «Улица не телефонизирована».
— Услыхала несколько лет назад по телевизору, что раз в десять лет положено нам, ветеранам, делать бесплатный ремонт, — продолжает Анна Ивановна. – Пришли ко мне тогда чиновники. Что, говорят, вам надо? Я им показываю: да вон хоть окна мне новые поставьте, старые-то рассохлись вконец… А они в ответ: у вас и так условия шикарные, пенсия хорошая… Зачем приходили – ума не приложу! Пенсия у меня и правда хорошая, спасибо государству! Да я и без вас про то знаю. Мне по закону положен был ремонт, а не то, чтоб вы пришли и о моей пенсии со мной разговоры вести начали.
Родной внук уже не выдержал, плюнул на чиновничьи отписки и провёл бабушке воду в дом сам – за свой счёт.
Вздохнули бюрократы с облегчением – всё, слава богу, упал камень с души, теперь утихнет жалобщица! Ан нет, не утихает, ждёт исполнения обещаний. Так и говорит, представляете: пока, дескать, справедливости не добьюсь – мне на том свете делать нечего! Уже скольких бюрократов пережила, да плохо, что нет переводу этому сорному племени. Один уйдёт – на его месте, откуда ни возьмись, трое других сидят.
— Одно мне обидно: почему эти люди нарушают закон? – спрашивает Анна Ивановна. – Раз написано, что положены мне какие-то льготы – ты их вынь и положь! Чай, не из своего кармана платишь. А от чиновников из соцзащиты и вообще помощи никакой. Хотя разочек появились по собственной инициативе, врать не стану. Зимой мне 95 годков стукнуло. Прискакала на машине какая-то дамочка, даже и в дом толком не зашла. Сунула в руки комплект белья постельного, скороговоркой оттарабанила поздравление – и обратно! Не по-людски… А больше ко мне никто не ходит. Видать, ждут: когда ж я, наконец, помру и требовать своё законное перестану?
Но бюрократов ожидает большое разочарование. Упрямая бабушка умирать не собирается.
— Лет десять назад сносили у нас на улице старый дом, — рассказывает Анна Ивановна. – Иду, гляжу – а в куче мусора иконы валяются. Спаситель наш и Никола-Угодник. Выкинули их новые хозяева. Я подобрала, спрашиваю рабочих: там ещё икона Святой Троицы была, где она? А те говорят: на что он нужен, хлам этот, сожгли мы ту икону. Я прямо заплакала. Прихожу домой, гляжу – а у Спасителя глаза выколоты! Изверги какие-то поглумились. Спасибо женщинам, что реставрировали иконы в нашей стрелецкой церкви: они и мои иконы подновили. Вот святые мне и помогают. А особенно матушка Пресвятая Богородица. Чуть что случается – я к ней: матушка, говорю, не дай мне умереть, дай ещё побороться! Её силой только и жива.
Что сказать – с такой-то заступницей неудобная для чиновников бабушка Анна Алещева и до ста лет проживёт, и ещё побольше. Ей сама Мать Божья – защита и оборона. А вот на кого бюрократы надеются?
Анастасия МЕРКУЛОВА
Официально
Начальник жилищного управления Елена Музыкантова пояснила, что, действительно, ранее предполагалось, что будет действовать комплексная программа по подведению водоснабжения нуждающимся категориям граждан в частном секторе. Однако в связи с недостатком финансирования (в бюджете – сплошные долги), программа временно заморожена.
От редакции
В распоряжении «НО» – кипа документов. Переписка бабушки с чиновниками всех уровней занимает две папки. Де-юре сказать, что Анну Ивановну обделяют вниманием, нельзя. И в программу «мероприятий по водоснабжению, водоотведению домовладений ветеранов ВОВ округа» она попала (в 2012-2013 гг.), и на каждый праздник соцзащита поздравляет, её жилищные условия обследуют, власть обещает взять дело на контроль. …То есть, если верить бумажкам, работа кипит. Де-факто же – создаётся видимость работы. Ведь водопровод стараниями тех, кто обязан его провести, так и не появился, нет телефонной связи, с окнами не помогли, с ремонтом – тоже. Ничего из того малого, что просила 95-летняя вдова солдата, не сделано. И сколько таких анн ивановных! Многие ли из них в преклонном возрасте способны постоять за себя? И сколько одиноких ветеранов даже не подозревают о том, что им положено по закону? Ведь никто старикам, кроме родственников, не объяснит, не похлопочет за них.
Обсуждение закрыто.
