Новости Оскола » Blog Archives » Отцы и дети в «Коварстве и любви»
Электронная версия газеты Новости Оскола

« ПредыдущаяСледующая »

Отцы и дети в «Коварстве и любви»

17.07.2014

Звёзды сцены – о себе, жизни и новом спектакле

Помните незатейливую песенку Пугачёвой «Всё могут короли»? Они и в самом деле всё могут. Кроме женитьбы по любви. Власть и в XVIII веке, и в XXI обречена на практицизм. Твой папа президент? Забудь про чувства! Не хочешь? Научим! Не можешь – заставим! Или раздавим…
Вот и Фердинанда — сына президента фон Вальтера, пытаются заставить отказаться от любимой, но не знатной девушки. Что с того, что Луиза прекрасна и чиста? Куда важней интересы государства (точней — власть предержащих). Эти интересы требуют, чтобы Фердинанд женился на порочной красавице леди Мильфорд – фаворитке герцога. Президент пускает в ход угрозы, Мильфорд – искусство обольщения, секретарь президента Вурм не брезгует подложными письмами и шантажом (что, если папеньку отправим на виселицу?). Влюблённые сопротивляются, но госмашина безжалостно перемалывает судьбы. Когда привычные понятия девальвированы — чувства ничего не значат. Финал трагичен: обвинив любимую в измене, сын президента даёт ей яд. Узнав же о невиновности Луизы, и сам уходит из жизни.

Шиллеровские страсти на сцене ДК «Комсомолец» кипели в исполнении актёров Малого драматического театра. Знаменитого, додинского Театра Европы. Послевкусие неоднозначное. Восторг? Безусловный! Работа актёров – выше всяких похвал! Президент (Игорь Иванов) – этот абсолют зла – великолепен! Роскошная леди Мильфорд (Ксения Раппопорт) – возможно ли сыграть интриганку – впрочем, несчастную интриганку — убедительнее? Поразительно хороши антиподы Вурм (Игорь Черневич) и отец Луизы (Александр Завьялов): бесчестье и честь, коварство и простодушие.  Луиза (Елизавета Боярская) – ангел во плоти. Единственное, фирменный низкий голос актрисы несколько диссонировал с образом 16-летней девушки. Ну а доверчиво-пылкий Фердинанд (Данила Козловский) определённо заставил вздыхать женскую половину зала: хорош, чертяка!

«Коварство и любовь» для неискушённых – странная пьеса. Трагедия, где много смеха. Где почти нет декораций, но есть «сермяжная правда», не отпускающая и через час, и через два, и на следующее утро. Шиллер, даже сокращённый, без его витиеватостей, сложен. Но быть может, в эпоху тотального телевизионного отупления именно это и нужно? Как противоядие зомбоящику. Не знаю… По мне – этот спектакль – лучший подарок, который могли получить работники ОЭМК к 40-летию комбината. Кстати, не только наши металлурги смогут насладиться работой Льва Додина. Губкин и Железногорск – города присутствия интересов Металлоинвеста тоже увидят постановку, получившую театральные премии «Золотая маска» и «Золотой софит».

Благотворительный фонд Алишера Усманова «Искусство, наука и спорт» уже привозил горнякам и металлургам спектакли Театра Европы: чеховского «Дядю Ваню» и «Братья и сёстры». Нынешний визит – третий. Актёры, несмотря на занятость, согласились на интервью.

Ксения Раппопорт вышла в кедах, чёрных облегающих брючках и чёрной же полупрозрачной тунике. Возникла ассоциация с балериной, только-только оторвавшейся от станка.

— «Коварство и любовь» — жёстко структурированная постановка, мы в ней как шахматные фигуры. Но при этом остаётся пространство для импровизации и роста, — объясняет актриса. – Моя Мильфорд – чистое, без примесей коварство. Страдающее, но коварство. И оказывается, жить на стороне зла не менее страшно, чем бороться против него.

— Ксения Александровна, а профессиональная ревность между вами и Лизой Боярской существует? К примеру, Нонна Мордюкова всю жизнь сожалела, что не ей предложили Аксинью в «Тихом Доне», она была уверена, что лучше сыграла бы казачку.

— Ревность – непродуктивное чувство. Мы играем в одной команде и все забитые голы — общие. Получаю колоссальное удовольствие от работы с Лизой. И хотя в спектакле мы враги, в жизни приятельствуем.

— Вы пять лет не были в Старом Осколе, что-то изменилось?

— Совершенно другие дороги, другие пейзажи. Роскошные поля подсолнухов, ощущение чистоты. Понятно, что эти пять лет всё жило и развивалось. Тот маленький кусочек жизни, что я застала у вас – это процветание. Сегодня такое – редкость. Желаю вам дальнейшего движения! У вас это получается лучше, чем в больших городах.

Данила Козловский. Взлохмаченно-взъерошенный, какой-то хулиганистый – мало кто знает, что за сценой и за кадром «Фердинанд» и «Легенда №17» помогает аутистам. И считает эту часть своей жизни очень важной. «Статистика не обнадёживает: людей с особенностями развития становится всё больше, — говорит актёр. — Каждый шестой ребёнок рождается аутистом. Но если до 18 лет детям хоть как-то помогают, после – нет. Как будто этой проблемы не существует. Но так нельзя! Нельзя не замечать!».

Елизавета Боярская. В балетках и платьице, без привычно-телевизионного лоска, она кажется сущей девчонкой, уютной и домашней. Для Елизаветы, как и для Ксении, гастроли – маленький отдых, где ритм не такой напряжённый. Боярская, как и Данила  – ученики Льва Додина. Лиза попала к режиссёру после окончания языковой школы, Данил – после кадетского корпуса.

– Елизавета Михайловна, зачастую театры преподносят классику в непривычной трактовке. А нуждается ли она в осовременивании?

— Если это оправданно и необходимо, усиливает замысел – почему нет? Но если ради эпатажа… Искусство не стоит на месте. Заскорузлые, пыльные спектакли никому не интересны. Это относится и к нашей постановке. Мы не ходим, как во времена автора пьесы, в кринолинах, не произносим текст таким языком, каким он написан – сегодня его воспринимать невозможно. Но Шиллер, как мне кажется, от этого только выиграл.

Игорь Иванов – российский актёр, живущий в Германии. Быть может, оттого, более раскованный в суждениях, более жёсткий.

— Я в спектакле – человек власти. Прошедший точку невозврата. Где вход – рубль, а выход – сто. Как в реальной жизни, — уверен Игорь Юрьевич. – Процессы, которые происходят с теми, кто вступил на путь власти – чудовищны. И они накладывают отпечаток. Вчера был футбол. Фрау Меркель, болея за команду, вскакивала, кричала. Она позволила себе отключиться и ей было плевать, что она «вышла из образа». И это так красиво! Так по-человечески! Это даёт надежду, что и к каким-то другим вещам она тоже будет относится как человек. У многих политиков этих эмоций нет. Они не могут выйти за определённые системы координат. Как и мой герой. Даже играть власть трудно. Она поглощает, затягивает. Отпустить себя – это завораживает. И это страшно. Власть предержащие, если и видят наш спектакль, себя вряд ли узнают в президенте.
Иванов привёл яркий пример. Если зайти в раздевалку — почувствуешь запах пота. Но люди, от которых он исходит, не ощущают это амбре. Они в нём пребывают. И многие чиновники, политики тоже пребывают в своей системе, не считая её чем-то из ряда вон.

Говоря о России и Германии, Игорь Юрьевич привёл слова Новодворской: «Какой русский народ? Где он? Его истребили после революции». Немцы же ни на кого не похожи. «Когда еду из Восточной Европы, на границе – длинные очереди немцев, желающих поменять оставшиеся деньги. Это сущие копейки в 3-5-7 евро. Но они стоят!  — то ли восхищается, то ли осуждает актёр. — Они не берут кредиты, покупают лишь тогда, когда накопят денег. В Германии каждый год делают что-то, чтобы люди не забывали о преступлениях фашизма. Моя жена – врач. По-немецки говорит без акцента, но если долго живёт в России, он проявляется. И как-то к ней на приём пришла мама с дочкой. Услышав акцент, родительница попросила дать ей другого медика. И знаете, какой ответ получила? Что её больше не желают видеть в стенах клиники. Здесь не потерпят нацизма. К сожалению, у нас такого нет».

Игорь Юрьевич сделал комплимент Старому Осколу. Мы становимся похожи на столицу. Но без её нагромождений торговых центров, растяжек, суеты. «Гастроли в таких городах, – считает актёр, – отдых, где можно сделать паузу, и осмыслить то, что пробежал».

Лариса УЛЬЯНЕНКО

Рубрики: Городское, Культурная жизнь   |   Наверх

Обсуждение закрыто.