« Предыдущая—Следующая »

Опрос «НО»: первый раз в первый класс

Лидия Николаевна Гагарина:

— Ой, своё первое сентября помню так хорошо, словно вчера это было, хотя в школу пошла, страшно сказать – в 1950-м году! Мы тогда жили в маленьком городке Осинники, что на Кузбассе.

Наверное, так мне врезался в память этот день, потому что 31 августа чуть не умерла мама. Она тогда сильно болела, долго лежала в больнице. И в школу меня повела старшая сестра, она была уже семиклассница. Формы у нас ни у кого вообще не было, шли кто в чём. Всех привели мамы – пап на линейке почему-то почти не было. В этот день я впервые узнала, что на свете существуют детские дома: у нас в классе больше половины ребят были детдомовские. Они стояли отдельной кучкой, с воспитательницей. Одеты ещё хуже нас были, и во всё одинаковое. А холодно было очень, мы совсем замёрзли, одежонка-то была плохонькая.

И, видимо, сестра рассказала в школе, что я уже умею читать, потому что на линейке директор вдруг сказала: вы знаете, у нас есть первоклассница, которая уже умеет читать – Лидочка Гагарина. Вывела меня за руку, поставила перед всей школой и дала в руки букварь – читай, говорит! Я прочла, а что – не помню от волнения, зато помню, как все мне хлопали. И букварь этот тоже помню отлично: на его обложке была нарисована девочка с точно такой же азбукой, и мне сразу представилось, что на том – нарисованном – букваре девочка держит книгу, на обложке которой нарисована такая же девочка, и тоже с букварём… и так до бесконечности, всё меньше и меньше.
И ещё помню, что парта была мне велика, не по росту, меня из-за неё чуть видно было. Старая она была, краска на ней облупилась местами…

Лариса Викторовна Чащина:

— А я вообще пошла в первый раз не в первый класс, а во второй! Да ещё и не в своём городе! Мы жили в Магаданской области, есть там такой прииск Широкий. И каждое лето ездили к морю. И в том году, в 1970-м, поехали, как обычно. И вот пора улетать – а билетов нет! Только на третье сентября взяли, да и то из Кемерово, с пересадкой. Утром первого сентября как раз мы туда и прилетели. Дети в школу идут, нарядные – а я реву, так хотела в школу, и не вышло. Остановились на два дня у дяди, папиного брата. И тут дядина жена маме говорит: зачем ребёнку плакать, давай я поведу её в школу! Она как раз  завучем работала.

Ну и привела, но не в первую смену, когда все первоклашки учатся, а во вторую. И посадила во второй класс. У меня даже формы не было, в обычном платье пришлось идти. А первый урок был – математика. И меня ребята спрашивают так свысока: ты считать-то хоть умеешь? А я в ответ так гордо заявляю: умею, причём даже до ста! Они не поверили, давай смеяться, и тут я встаю посреди урока и начинаю им вслух считать, сначала до ста, а потом обратно: от ста до единицы. Меня никто не перебивал, пока не досчитала. Учительница хвалила… А в свою приисковую школу я пришла только четвёртого сентября, в первый класс.

Марина Александровна Лысянская:

— Я в первый класс пошла не с папой и мамой, а с «нянем». И не из дома, а из геологической партии. Вот так было дело. Это был 1971 год. Мои родители оба геологи, молодые специалисты, меня везде возили с собой. Ну, в партии таких детишек много было, всех возрастов. Старшие за младшими смотрели, пока родители где-то в маршруте. А школа была в посёлке Иловля, это в Волгоградской области, километров за двадцать от того места, где наша партия стояла. Так что нас возили туда на автобусе.

Мне назначили «няню» — старшего мальчишку, Сашу. Он уже в пятый класс пошёл. И вот Сашка всё время стоял рядом со мной и за руку меня держал – охранял. Мы, геологические дети, вообще дружные были, жили одной большой семьёй. Жарища в тот день стояла страшная, там вообще жарко, кругом ведь степь. А я в шерстяном платье, в гольфах – еле достояла до конца линейки, хоть возле школы и росли деревья, и стояли мы в тени. Фотография до сих пор сохранилась: стою я возле школы, волосы выгорели донельзя, белые-белые, как мои гольфы, лицо от жары – красное, как помидор. И обе коленки содраны: это я накануне с велосипеда упала.

Василий Степанович Спасибухов:

— Родился я в Курской области, село Хорошилово, как раз в начале войны, в июле сорок первого. Значит, в школу пошёл в сорок восьмом. Первый день… Линейку  не помню, а вот запомнилось, как в школу шли. Дожди тогда были, дороги водою налились. До школы – километра три. Мы встали и стоим перед лужей. Как пройдёшь? Сапог не было, обувались абы как: кто в чунях, кто в лаптях. Человек восемь нас было, детворы. Все в первый класс, тогда у нас село большое было, детей много. Девчонки давай реветь: опоздаем в школу, заругают! И идёт учитель, Александр Степанович, мы все его знали. Хороший был человек, царство ему небесное. Он с фронта пришёл раненый, хромал, прожил после войны недолго. А зато сапоги у него были хорошие – настоящие, военные. И вот берёт он нас под мышки, по два человека, и носит через эту лужу. Двоих отнёс – пошёл за остальными, ещё двоих взял, потащил… Так пока всех не перенёс. Чтоб с сухими ногами мы до школы добрались. Вот это был учитель! Любили мы его очень, все его уважали. Он у нас ничего не вёл, другой был учитель, а Александр Степанович у старших классов преподавал алгебру, физику, химию, черчение. Наши тоже хорошие были учителя. Но вот Александр Степанович был – лучший. Таких сейчас и нету.

Елена Кузьминична Голубович:

— Я в первый класс пошла в Киргизии. Это было в 1966-м году. Из всего первого школьного дня лишь один эпизод только и помню: мой старший брат как раз в десятый пошёл, а у нас в школе была такая традиция – первоклассники и выпускники на сентябрьской линейке обменивались подарками. Дали мне эту коробку с подарком, я вцепилась в неё изо всех сил, чтоб не уронить, а сама ничего не слышу, что говорят, только одного боюсь: вдруг кто-то успеет брату вручить подарок раньше меня! Как сказали дарить – я первая кинулась так, что с размаху шлёпнулась и сильно разбилась. Но подарок брату всунуть успела, а дальше уж ничего не помню. Наверное, от волнения.

Первосентябрьскими воспоминаниями старооскольцев
интересовалась Анастасия МЕРКУЛОВА

Обсуждение закрыто.