Александр ЛАПИН: «Изменился мир — и изменились герои»
24.12.2014Известный воронежский писатель Александр Лапин недавно завершил работу над пятой книгой романа-эпопеи «Русский крест». В ней его герои, четверо друзей детства, по-разному проходят через лихие 1990-е. В интервью «Литературной газете» автор рассказывает, как оценивает роковые события двадцатилетней давности и что думает о сегодняшнем дне…
– Александр Алексеевич, если первые три части романа назывались «Утерянный рай», «Непуганое поколение» и «Благие пожелания», то вместе с четвёртой пришли «Вихри перемен», а теперь и вовсе «Волчьи песни». Жизнь героев, описываемая в последних книгах, видимо, уже совсем не такая благостная, как раньше. С чем это связано?
– Жизнь – борьба, писал Маркс. И великий безбожник был прав. В более сытые времена борьба эта принимает цивилизованные формы. А когда изо рта вырывают последний кусок, она идёт не на жизнь, а на смерть. Так было у нас в 90-е. Или сегодня на Украине.
Ещё в четвёртой книге, в которой описывается конец 1980-х – начало 1990-х, все полны романтических иллюзий. Надежд на то, что с распадом СССР, приходом демократии будет другое общество, более справедливое и гуманное.
Но вскоре иллюзии рассеиваются, вступают в силу другие законы. Изменился мир – и изменились герои. Кому-то приходится участвовать в реальных боевых действиях. Иные борются за место у власти. Для кого-то война – это ведение бизнеса в условиях стихийного рынка. Сначала в бизнес шли романтики – от нужды и желания изменить мир. Потом подтянулись карьеристы. Их целью стало уже оттяпать кусок пожирнее.
Баталии разворачиваются не только между сослуживцами и партнёрами, но и на уровне народов: идёт чеченская война – медведи схватились с волками. Обо всём этом я рассказываю в пятой книге «Русского креста», так что название – «Волчьи песни» – вполне оправданно.
«Русские дорожат хрупким миром»
– Но сейчас мы снова переживаем непростые времена. Получается, можем снова скатиться к войне всех против всех?
– Запад ввёл против нас санкции и давит. Каков расчёт? Расчёт на то, что близкие к Путину люди, когда их прижмут, повернутся против него, что обнищавший народ правителя свергнет. Но европейцы не понимают менталитета русских. Мы уже столько всего пережили, что дорожим хрупким миром и не будем походя швырять камни во власть.
Кроме того, наш человек – даже очень небедный – фаталист. Он не так сосредоточен на богатстве. Если европейцу недодать чего-то из привычных социальных благ – загрызёт. Мы же понимаем, что всё это временное. Перебираемся из кризиса в кризис. И какие-то чрезмерные притязания – сыр рокфор и креветки на палочке – только у жителей столиц, оторвавшихся от земли и реалий российской жизни. Они-то, кстати, и могут подняться вместе с либералами: остро чувствуют лишения и ограничения. У остальных философия проще: хорошо не жили – не стоит и начинать.
И ещё один важный момент: когда русских давят, мы не разбегаемся в панике, а сплачиваемся. Причём не против власти, а против того, кто нас гнёт. Ничего не поделаешь – генетический код. Его нам помогали формировать ещё монголы и рыцари-крестоносцы. Потом – поляки и шведы. Ну и так далее.
Так что русские привыкли всё время находиться в окружении врагов. И когда в 1990-е мы расслабились, со всеми старались дружить – даже неловко было.
– Из-за чего в первую очередь?
– Запад нас не ждал, не ждёт и не будет ждать. И Востоку мы не нужны. К кому-то присоединиться не можем. Это к нам всегда пытались прилипнуть те, кто сегодня бежит к Евросоюзу. А мы привыкли жить и никому не кланяться.
Так что Россия ещё потерпит. Посмотрите: цены растут, а люди особо не возмущаются – ждут, когда смогут покупать отечественное вместо импортного. Отказались от «Южного потока» – и ладно. Собственная страна только наполовину газифицирована. Пока тянем трубы на Запад и в Китай, в деревнях старухи уголь таскают. Причём россияне за газ готовы платить – без обмана. Чем наши деньги хуже?
Впрочем, интересы сырьевиков – это одно. Но есть ещё интересы народа. И меня больше не шмотки волнуют, которые мы ввозим в обмен на нефтедоллары, а коренные вещи. Может, санкции быстрее заставят Россию обратиться к своей инфраструктуре. Как, например, люди обрадовались, когда власть решила наконец развивать своё сельское хозяйство! У отечественных производителей хотя бы появятся новые ниши, и они смогут проскочить в какую-то щель.
Плюс история с Крымом пробудила угасающую пассионарность, вызвала всплеск патриотизма. Мы встряхнулись от летаргического сна. У нас появился враг, амбиции. Наконец-то вслух заговорили о Русском мире. И главное, в нынешней России изменение нравственного состояния. Сегодня русские расправили плечи.
А санкций бояться нечего. У страха глаза велики. Садишься за книгу – тоже пугаешься: столько всего нужно сказать. А начинаешь работу – и появляется нужный настрой.
«Путь к вере у каждого свой»
– Возвращаясь к книге, нельзя не отметить, что герои вашего романа в пятой части подошли через борьбу к определённому рубежу. Что дальше?
– А дальше – душевный перелом. В общем-то в пятой книге он уже начался. Все главные герои находятся в духовных поисках. Кто-то приходит к шаманству, максимально приблизившись к корням и земле. Одна из героинь увлекается восточными практиками и философией. Главный мой герой, Александр Дубравин, потеряв любимую женщину и цель в жизни, обретает веру. Кто-то разочаровывается в своих прежних жизненных целях и начинает искать новые. Такая внутренняя метаморфоза и есть то, к чему стремится человек.
– Ваш главный герой приходит к вере совершенно внезапно. Ещё недавно он был другим – и вдруг такая перемена…
– Чем упорнее человек, тем сильнее его перетряхивает в жизни. Здесь герой крепкий – и душой и телом. В итоге у него всё происходит стремительно, через потрясение. Вера ведь не цепь логических заключений. И кого-то может осенить в одно мгновение, как Дубравина, например. А к кому-то она приходит постепенно. Путь к духовному перерождению у всех разный, но главное – двигаться.
Так что какие-то персонажи моего романа готовы начать новую жизнь, наполненную духовно. А другие пока или насовсем останутся при своём.
– Книги «Русского креста» разные по тональности, охватывают разные эпохи новейшей истории нашей страны. Кто ваш читатель?
– Мой роман большой, в нём затрагивается множество исторических и философских тем. Две из пяти книг – об ушедшей юности, они наполнены щемящей тоской по тёплому, светлому миру детства. Рассказ об этом, наверное, вызовет ностальгию у многих людей, чья молодость пришлась на годы брежневского застоя. (Первый том так и называется – «Утерянный рай».) Но дальше, когда герои и время меняются, многие читатели могут оказаться с ними не в ладах.
Кому-то окажется не близка история зарождения отечественного предпринимательства. Но мне кажется, молодым, современным людям, наоборот, будет интересно именно это – понять, с чего начинались рыночная экономика и новая Россия и почему мы сегодня живём именно в таком, а не каком-то другом мире. Такие читатели могут начать с четвёртой-пятой части. И если захотят – вернутся к прошлому героев.
– Ну а как расходятся книги? Не секрет, что с тиражами литературных произведений сейчас проблема.
– Расходятся хорошо. Но есть один вопрос, который меня волнует. В Интернете свободно работают ни много ни мало две тысячи сайтов, где пираты выкладывают мой роман. И честно скажу, обидно: автор трудится, пишет, издательство его произведения печатает, а кто-то их потом просто ворует. В 2015 году вступит в силу закон, который должен пресечь этот процесс. И надеюсь, воровство книг прекратится.
– А когда мы сможем узнать о будущем героев «Русского креста»? И ждать ли шестой части вслед за пятой?
– В общем-то эти пять книг можно считать законченным произведением. Установленную для себя обязательную программу я выполнил. Каждого героя подвёл к своему рубежу. А дальше: хотите – домысливайте. Хотя мне ещё есть что сказать. И если читатели захотят, а Бог даст сил, то будет и продолжение. Но это совсем другая история.
«Литературная газета»,
№ 50 от 17 декабря 2014 года.
Обсуждение закрыто.
