« Предыдущая—Следующая »

Музей моего времени

О чем поведали журналистские блокноты

Давно помышляю создать на просторном чердаке сарая нечто вроде музея социализма, чтобы внуки имели представление о МОЕМ времени. Лелея эту задумку, не выбросил даже родительскую ламповую радиолу. К ней присоcедил подростковую вожделенную мечту – транзисторный приемник, который купил, как сейчас помню, за 91 рубль на первую зарплату. В запасниках будущего музея пылится армейский дембельский фотоальбом с загадочной и подзабытой аббревиатурой ГСВГ, что означает Группа Советских Войск в Германии. Кстати, неплохо бы положить рядом толковый словарь Ожегова, привезенный из Германской Демократической Республики. В магазине военного городка в Хагенове, в котором квартировалась наша мотострелковая часть, и где в столовой сохранились фривольные фрески из бывшей трапезной гитлеровского Люфтваффе, продавалось немало дефицитных книг. Сэкономив на воздушном печенье и маргарине с искусственным медом, лакомствах, так популярных у солдатской братии, купил за немецкие марки Ожегова.

Займет место на будущих стеллажах металлический крюк от багра, напоминающий средневековую алебарду швейцарского наемника. Вместе с ним студенческая форменка с эмблемой строительного отряда «Альтаир», сформированного на факультете прикладной математики ВГУ, и куда как филолог попал случайно, благодаря протекции товарища- географа Ивана Токарева. Он единственный из наших сверстников, 1950-го года рождения, будучи строителем-дорожником, но в душе гуманитарием и поэтом, написал книгу об истории нашего родного села Горки, что расположилось в живописной пойме Потудани в Красненском районе.

А благодаря «Альтаиру» я, взрослеющий, жадный до познания мира парнишка, путешествовавший не далее Москвы, вдруг безмерно расширил для себя горизонты, и каким-то нутряным чувством ощутил просторы и могучесть своей страны. Студенческий отряд, созданный для работы на лесосплаве, должен был добраться до Рябиновского рейда — лесхоза, расположенного в глухой тайге на реке Вишере, в Пермской области. Мы ехали на поезде, плыли по большим, судоходным рекам, и я впервые всем своим существом ощутил громадность  России и по-детски возрадовался полету по Каме на элегантной «Комете» – суперсовременном по тогдашним меркам пароходе на подводных крыльях. Так картинно и шумливо поднимала она за собой белопенные буруны! Позднее, плывя по северо-уральской красавице – Вишере, впервые в жизни увидел горы. Они носили чудные и загадочно-таинственные имена – Полют и Ветлан. Наша толпа стройотрядовцев совершила на одну из вершин восхождение, с той поры я «заразился» спортивным туризмом.
В память о первых шагах в профессиональную журналистику остались  раритетная пишущая машинка «Континенталъ», купленная по сходной цене в антикварной лавке в райцентре Россошь Воронежской области, когда ездил в командировку по заданию областной газеты «Молодой коммунар». И конечно же, сохранил фотоаппарат «Зенит», подаренный мамой на день рождения. Мама, Антонина Михайловна Евсюкова, почти всю жизнь проработавшая секретарем Горкинского сельсовета, поощряла мое сотрудничество с Алексевской районкой «Заря» и бережно хранила газетные вырезки с моими детскими стихами и заметками. Им тоже найдется место в музее, как и чудом уцелевшей годовой подшивке многотиражной газеты «Оскольская Магнитка», в которой несколько лет работал редактором. Далее — столь памятный журнал «Журналист» за август 1986 года с моим портретом на обложке. Клюнув на горбачевскую перестройку с объявленной гласностью и искоренением недостатков, в восьмом номере я опубликовал статью под заголовком «Легко ли быть смелым?» В ней «катил бочку» на родной партком ПСМО «Электрометаллургстрой» за то, что всерьез не воспринимает собственную газету.  Шума было много! Тогда коллеги из Белгорода, чтобы спасти от унижения и давления по партийной линии, пригласили меня работать собкором в «Белгородскую правду».

Школьная форма моих двоих дочерей с белыми фартуками, похожими на старинные гимназистские, тоже, окажется кстати. Если позволит супруга, поместим в мой музей одно из ранних ее платьев. Ни одна из подросших дочурок, несмотря на астеническую конституцию, так и не смогла в них втиснуться – слишком узкой пришлась талия.
О работе в газете Всесоюзной ударной комсомольской стройки «Оскольская Магнитка» и сооружении ОЭМК напоминает ветровка, в которой до сих пор удобно копаться в огороде. Путешествуя с группой горных туристов по вулканам Камчатки, надевал брезентовый комбинезон, на котором, поди, до сих пор можно обнаружить белые пятна, оставшиеся от атаки больших тихоокеанских чаек. С егерем из Кроноцкого заповедника, жившим в поселке Елизово, начальной точки нашего сложного маршрута, выйдя на моторной лодке в Охотское море, мы отправились на архипелаг, чтобы посчитать отложенные чайками яйца. Гигантским, гордым  птицам, занесенным в Красную книгу, наш визит отчего-то жутко не понравился, и они, взмывая в небо и громко крича, бомбардировали нас едким пометом, так что пришлось ретироваться.
О спортивных достижениях и участии в журналистских конкурсах пусть поведают грамоты с эмблемами социализма. И среди такой атрибутики главной гордостью и примечательностью нашей семьи является факел Олимпиады-80, который мне посчастливилось нести на километровом отрезке по трассе Харьков-Белгород, в районе сельскохозяйственного института. В этом ряду стоят и добротные кожаные горные ботинки, подаренные радушным хозяином горного приюта, расположенного в австрийских Альпах. После совместного восхождения на Эльбрус в 1990 году, группа немецких альпинистов из Зальгиттера на следующий год пригласила нас совершить восхождение на альпийскую вершину в массиве Высокий Тауэрн. Мои туристские вибрамы пришли в негодность, и сердобольный Хуберт предложил мне примерить ботинки, оставленные кем-то из забывчивых альпинистов в арендованной им горной гостинице Катовитцерхюте. Поднявшись на гору Хохальмшпитце в августе 1991 года, как наши предки на Рейхстаге, мы водрузили флаг СССР и запели «Союз нерушимый». Немецкие восходители, присутствовавшие при этой церемонии, стали язвительно перекрикивать, сопровождая возгласы энергичными жестами: «Компартия капут! Серп и молот можно вырезать». И двигали пальцами, изображая действия ножниц. Помню, у меня непроизвольно сжались от гнева кулаки, но немцы, оказывается, были правы. Так мы впервые узнали о путче, произошедшем в родной стране, и страшном предсказании в отношении краха великого Советского Союза.
Эту глобальную катастрофу с последующей трагедией не дает забыть еще один  необычный экспонат. Работая над книгой «Время выбирает сильных», которая вышла в 1997 году, я встретил одного инженера-электронщика, который жил до первой чеченской войны в Грозном. Парень чудом вырвался из пекла и перебрался к знакомым в Старый Оскол. В столице ЧИАССР он работал техническим руководителем республиканского телевидения, и во время побега прихватил с собой профессиональный, почти что новенький диктофон «Репортер». При встрече предложил его мне, и мы легко сговорились о цене.
Выложу в ряд, разумеется,  и свои книги, ведь они,  вправду, как вторые дети. Большинство из них вышло в свет в созданном мною в 1991 году издательстве «Ямская степь», вывеску от которой, написанную масляной краской на листе ДВП и висевшую на Доме быта, где мы арендовали помещение, также  до сих пор храню. Но хватит перечислений! Разве что стоит упомянуть не выброшенные до сих пор в мусор журналистские блокноты. Сотни имен людей и связанных с ними жизненных сюжетов можно вспомнить, если перелистать записные книжки разных лет. Ведь в МОЕ, советское время, в пору журналистской молодости, не было компактных диктофонов. Так что угасшие голоса до сих пор хранят потертые и поблеклые блокноты. Они о многом могут поведать…

Евгений ЕВСЮКОВ,
фото из архива автора

P. S. Автор пообещал нам целую серию рассказов об интересных людях и событиях Старого Оскола, основанную на записях из старых журналистских блокнотов. Продолжение следует!

Обсуждение закрыто.