Мелентьев с улицы Мясницкой
08.02.2018
Автор книги «Городок провинциальный. Записки старожила» был незаурядной личностью
С Рэмом Ивановичем Мелентьевым носителем столь необычного для наших дней имени, означающего аббревиатуру от словоcочетания «революционная молодежь», я поближе познакомился, работая над документальным фильмом, посвященным какому-то круглому юбилею треста «Осколстрой». Для строительного комплекса России это были кризисные, постперестроечные, далеко не лучшие времена. И, помнится, нам с Мелентьевым немалого труда стоило (конечно же, прежде всего ради приработка), убедить руководство строительной организации профинансировать наш проект. За мной был сценарий фильма, а Рэм Иванович, работавший в то время в народной киностудии ДК «Комсомолец», подрядился провести съемки кинокамерой, произвести монтаж и озвучку отснятого материала. Демонстрацию фильма предполагалось осуществить на каком-то допотопном аппарате, из-за своей некомпетентности не берусь судить, какое он имел название. О видеокамерах в Старом Осколе тогда еще и не помышляли!
Благодаря совместной работе с Рэмом Мелентьевым я обогатил свои знания. Оказывается, именно трест «Осколстрой», созданный в 1969 году, стал родоначальником производственного строительно-монтажного объединения «Электрометаллургстрой», генерального подрядчика на строительстве ОЭМК. На базе управлений «Осколстроя» образовался трест «КМАжилстрой», преемником которого стало нынешнее акционерное общество «КМАпроектжилстрой». Именно на правах генподрядчика «Осколстрой» вводил в строй в 70-х годах прошлого века все шесть технологических линий крупнейшего на то время в Европе старооскольского цемзавода. Производственные комплексы Стойленского ГОКа и базы Минмонтажспецстроя СССР, жилые дома и школы, многочисленные объекты соцкультбыта, среди которых клуб «Горняк», введенный в 1973 году, – все это и многое другое – дело рук тружеников интернационального советско-болгарского треста.
Так выглядел утраченный Дом купца Кобзева (был расположен за кинотеатром «Октябрь»)
Мы карабкались на крыши, чтобы заснять панораму завода АТЭ, первую очередь которого осколстроевцы возвели и сдали в эксплуатацию также в далеком теперь уже 1973 году. А ровно сорок лет назад, если вести отчет времени с нынешней даты, когда рождаются эти строки, был введен в строй Старооскольский хлебозавод. Рэм Мелентьев, довольно грузный мужчина, уже в годах, с мальчишеской легкостью закрепился на заборе и снимал камерой панораму и этого предприятия. Попутно заглянули в городскую типографию, здание которой «Осколстрой» построил тоже в советское время, благодатное для строителей и бурно развивающегося Старого Оскола.
Три мешка картошки
Я уже совершенно не помню, как принимала аудитория наш фильм, но с тех пор с Рэмом Ивановичем у меня наладились, можно сказать, приятельские отношения. Доказательством их стало и то, что Рэм Иванович, услышав о моей проблеме, предложил хранить в своем погребе богатый урожай картошки – аж три мешка! Этот популярный овощ моя семья для экономии бюджета вырастила на бывшем колхозном поле, расположенном в районе чуфичевской свалки. Там город давал желающим по клочку земли для временного огорода. Помнится, картошка отлично хранилась в погребе, вырытом прямо в меловом массиве и стоявшем без всякого перекрытия. Очередной поход с рюкзаком за порцией картошки к Мелентьеву на улицу Демократическая – бывшую Мясницкую – сопровождался порой длительными разговорами о том о сем. Благодаря такому общению, я впервые услышал и биографию Рэма Ивановича.
Маргарита Кобзева — организатор культурных мероприятий в Старом Осколе XIX века
Увлечение краеведением нас сблизило, и Рэм Мелентьев не казался уже эдаким старикашкой-брюзгой, квасным диссидентом, который поносит местные власти за небрежение к старине и пространно разглагольствует по поводу утраты горожанами исторической памяти. В своей книге он предстает как патриот города, по местным преданиям и рассказам старожилов, создавший в воображении свой милый сердцу несоветский Старый Оскол. И в «Провинциальном городе», под обложкой которого собраны заметки, публиковавшиеся в местных газетах, Мелентьев выкристаллизовал свои мысли, которые заслуживают нашего внимания. Он всеми фибрами души любил город, особенно тот, старый, с еще не разрушенными шестью церквями, шумными базарами и красочными ярмарками, с соблазнительными ароматами еды, исходящими из харчевни купца Гусарева и других многочисленных трактиров, а также ароматом копченостей, который ветерок доносил из колбасни Игумнова.
Город тароватых (щедрых) и оборотистых купцов, украшавших кирпичными зданиями городские кварталы, среди которых колоритные персонажи вроде владельца многочисленных ветряных мельниц Поваляева, носившего на плече ученого ворона, хрипло кричавшего от имени его владельца «Я всех в городе кормлю». Город, прорастающей сквозь мужицкую неотесанность рафинированной культурой, носителями которой выступали местные образованные люди и представители творческой интеллигенции. Среди них знаменитые уроженцы Старого Оскола: художники Андрей Игумной и Антон Зубов, оперная певица Анна Лотоцкая, ее коллега Евгения Балабанова, родившаяся в Короче, но чье детство прошло в Старом Осколе. Это, конечно же, скрипач Михаил Эрденко, бас Иван Ампилов, регент капеллы его императорского величества Першин, столичный капельмейстер Коржев и многие другие, чьи имена не сохранились в памяти людской.
Кто ответит за варварство?
Рэм Меленьев родился в 1930 году. В главе, посвященной старому городскому кладбищу, находящемуся в запустении, он передает детские впечатления, которые кажутся невероятными. Рассуждая вслед за Пушкиным о «любви к отеческим гробам», автор пишет: «С моей бабушкой подходим к воротам, стучим в калитку, нам открывает кладбищенский сторож. Мы идем по широкой аллее, усыпанной гравием и желтым песком. На кирпичной стене, вдоль аллеи, нас встречают фрески из загробной жизни, выполненные художником Лебедевым. Могилы побогаче венчались пышными надгробиями из мрамора, оградами фигурной кузнечной работы. Именитые купцы покоились в фамильных склепах».
Рэм Мелентьев заинтриговал меня своим рассказом о том, что и мои однофамильцы были известными людьми в дореволюционном Старом Осколе. Купцы Макаровы-Евсюковы владели кирпичным и силикатным производством и брали подряды на строительство домов и церквей. Среди них были подлинные мастера своего дела, обладавшие высоким художественным вкусом. По местной легенде, в их доме останавливался поэт Кольцов.
Будучи мальчишкой Рэм Мелентьев подолгу глазел на склеп Макаровых, «покрытый чугунной плитой на шарнирах, которая вибрировала при подходе к ней». «На углах этой плиты, – вспоминал Рэм Иванович, – были отлиты колоколенки с куполами городских церквей. В них помещались колокольцы, от вибрации издававшие звон псалма «Спаси, Господи, люди твоя». На памятной плите были выбиты слова: «Под сим камнем лежат строители-подрядчики всех каменных церквей города Макаровы-Евсюковы. Мир их праху!» Увы, сокрушается автор книги: «Из всех надгробий остался только памятник Иллариону Илларионовичу Симонову (городской голова, Е.Е.) с домочадцами».
«Кто ответит за варварское отношение к историческому центру Старого Оскола? – название этой главы из книги – лейтмотив всего творчества Рэма Мелентьева и вопрос вопросов, которым он задается. Простой, как говорится, работяга, – один из первостроителей Лебединского ГОКа, а затем и работник культуры, благодаря своей активной жизненной позиции, выразившейся в газетных публикациях и создании 25 документальных кинолент, а затем и видеофильмов, Рэм Иванович стал публицистом. Он призывал людей одуматься, не совершать богопротивных деяний, не погрязать далее в своем историческом невежестве. Взывал к власть предержащим проникнуться духом гражданства и патриотизма.
Обладатель революционного имени и ведущий родство от протопопа Мелентия, поселившегося в городе с момента основания Оскольской крепости, носитель купеческой фамилии Мелентьевых, Рэм Иванович, сформировавшийся как личность в советское время, мне кажется, так и не понял поступка большевика-отца, наделившего его столь оригинальным именем, не принял вместе с этим и революционный дух эпохи.
Дом Е. И. Балабановой (снесен)
Индустриальный прогресс на КМА неизбежно влечет за собой деградацию природы. По этому поводу Рэм Иванович глубоко сокрушается, оставив нам яркий и понятный образ: «Железный дракон» раскрыл свою пасть, пожирая все вокруг – леса, поля, черноземы. Количество голов у дракона растет с невероятной скоростью. В небо врезаются все новые и новые дымовые трубы индустрии нашего края». С сыновним трепетом просит он от имени человечества прошения у Природы: «И прости ты нас, своих неразумных детей, за то, что далеко не всегда ласкали тебя и холили».
Рэм Иванович в своей книге откровенничал: «Для меня улица Демократическая, на которой я живу, всегда была Мясницкой. Стремлюсь писать материалы и снимать фильмы с особым чувством любви и патриотизма к родной старооскольской земле». За это ему глубокое уважение всех тех, кому дорого наше прошлое!
Евгений Евсюков, фото из архива Мелентьева
Обсуждение закрыто.