« Предыдущая—Следующая »

На планете под названием «Чернобыль»

26 апреля – годовщина аварии на атомной электростанции

От Белгородской области больше тысячи человек устраняли страшные последствия взрыва ядерного реактора на четвёртом энергоблоке Чернобыльской АЭС, 205 из них — губкинцы. Сегодня в Губкинском округе живут 126 тех самых ликвидаторов. Ниже – рассказ об одном из них.
…Срочную в армии отслужил. Окончил техникум. Прибыв к месту распределения, был избран секретарём комсомольской организации. Этого было вполне достаточно, чтобы в военкомате на него обратили внимание. Приказом Министерства обороны Союза ССР от 12 сентября 1984 года Владимир Александрович Мазуренко, специалист по холодильным установкам Губкинского райпо, был произведён в младшие лейтенанты политического состава. Не думалось, не гадалось, какое вскоре выпадет испытание военнослужащему запаса. 23 декабря 1986 года Владимир Мазуренко в военной форме предстал во временном городке бригады, направленной под Чернобыль Московским военным округом. Назначен был замполитом отдельной ремонтной роты – для смены того специалиста, чей срок политработы в зоне отчуждения завершился. Сменявшийся был бесконечно рад. И хотя увиделись где-то за полночь, он так просил приступить немедленно к передаче дел, что Владимир Александрович не решился своему коллеге отказать. До четырёх утра продолжалось это общение.
В одиночестве размышлять о предстоящем не получилось. В половине пятого поднялись солдаты, сержанты и офицеры, которые отдыхали. В пять – организованно на завтрак. В шесть – построение на плацу и под звуки марша прохождение перед трибуной, с которой армейское начальство произнесло напутствие. Дальше – погрузка в автомашины и дорога километров в пятьдесят. Три проверки на КПП, и вот она – та площадка у пятого и шестого недостроенных ещё энергоблоков, где под открытым небом ждали своих ремонтов военная техника – ИМР (инженерные машины разграждения) и КамАЗы, которые износились вследствие повышенной нагрузки. Тут командиру и замполиту отдельной ремонтной роты было в чём проявить себя. «Я должен был вновь прибывших ограждать от нелепых слухов и легенд, настраивать на работу в высоком темпе и с должным качеством», — поясняет бывший замполит, а ныне житель посёлка Троицкий Владимир Александрович Мазуренко в преддверии 33-й годовщины аварии на атомной электростанции. Прибывали и убывали в роте довольно часто: имело своё значение то, что за доза радиации у человека. И следовало отгонять слухи, чтобы ноги у новичков не становились ватными, не забивали разум всякие отчаянные домыслы. Тут сильней, чем иной «Боевой листок» на сослуживцев действовало то, что замполит находился рядом. Ведь он об уровне излучения лучше осведомлён – на наряд выдаёт дозиметры, ведёт учёт накопления рентгенов, держит связь с радиологом.
Впрочем, в цене была не только одна уверенность. Командиру и замполиту надо было уметь поставить вопрос об организации труда так, чтобы поддержали «наверху» — не только лишь предложить, но и толково обосновать. Поначалу, скажем, ремонты шли на морозе за минус двадцать градусов и с подъёмом тяжестей вручную. Когда подыскали для ремонтников ангары, где имелись подъёмные механизмы и возможность обогреваться — производительность заметно возросла. Соответственно, выросло и количество поощрений (выдавались материальные призы, писались Благодарственные письма в адрес предприятий, на которых до Чернобыля трудились мобилизованные ликвидаторы).
Здесь остановимся и послушаем комментарии Мазуренко о тех, кто выполнял срочные и сложные задания с видом на корпуса аварийной электростанции: «У нас были люди с опытом. Возраст — от тридцати до сорока пяти. Раздоров не возникало, хотя приехали из разных областей, с разными привычками, характерами». Безусловно, в ровности отношений есть и его заслуга. Умел он следить за тем, чтобы нервное напряжение не вышло из берегов. А то ведь много причин для этого. Даже и за обедом иное щекочет нервы. В столовой, что размещалась на АБК – 1 Чернобыльской атомной электростанции и где получала обеды рота, окна были занавешены свинцом! Своеобразный вид это придавало помещению.
Отвлечься личному составу помогали культурно-массовые программы (их утверждали в штабе), периодические личные беседы, проводимые замполитом — о доме и о семье, об оставленном на время коллективе фабрики, завода, комбината. У тех, с кем прошла беседа, на душе становилось легче, а у младшего лейтенанта ещё крепче становилось убеждение, что главное для него – это беречь людей. У них впереди свои обязательства перед близкими, земляками. И замполит следил, чтобы вовремя принимали йодистые таблетки, понапрасну не рисковали, знали о полученных дозах излучения, вовремя сообщали о возникшем недомогании. А ещё стремился поддержать любое полезное начинание относительно профилактики. Как запомнилось Мазуренко, ничего нельзя было отбрасывать без всестороннего осмысления. Неплохо, к примеру, в валенки обуться, если прижмёт зима. Выдали людям валенки. А шерсть этих валенок становилась накопителем радиации. Что делать? Надеть на валенки бахилы от костюма химзащиты! Применили, и помогло.
13 марта 1987 года замполит Мазуренко в последний раз выехал из зоны отчуждения, бывшей чем-то потусторонним для обычного представления, что такое земной пейзаж. Хотелось скорее забыть об этом. Но не получается забыть – вот уже больше, чем тридцать лет. Он в Чернобыле побывал, как на другой планете.

Валерий Телегин

Обсуждение закрыто.