« Предыдущая—Следующая »

Пока идут часы

В небольшой однокомнатной квартире Галины Адольфовны Гинзбург самое почетное место занимали огромные, под потолок, тонированные под красное дерево, с внушительными латунными гирями часы. Они по-барски разместились в «красном углу» стандартной городской горницы, громко и назидательно тикали и будто настороженно изучали вошедшего незнакомца. С какими намерениями, мол, пришел?
Часы – память, оставшаяся от отца, знаменитого на всю округу часовщика, прихотливым ветром судьбы занесенного много лет назад из относительно благополучной Австро-Венгрии в постоянно служащую пороховой бочкой Россию. Адольф Гинзбург был пленен российскими солдатами на фронте Первой Мировой войны и очутился в Старом Осколе, уездном городке Курской губернии, куда сослали и других интернированных иностранцев. Здесь прижился, полюбил молодую вдову Татьяну Чунихину, женился на ней и поселился в ее двухэтажном особняке на Верхней площади (ул. Урицкого,15) в кирпичном доме, наследованном сиротинкой и бесприданницей от престарелого покойного богатого мужа.
Утерянная связь
Адольф, вероятно, полюбил не только русскую женщину, коренную оскольчанку, но и уютный город, его простых и бесхитростных людей, а через него и всю бескрайнюю и беспредельную Россию. В семье родились сын Александр и дочь Галина. По словам внука Адольфа Григорьевича — Евгения Александровича Чунихина, его дедушка никогда ни с кем из зарубежных родственников не переписывался. Всего один раз, уже после Великой Отечественной войны, где-то в начале пятидесятых годов, ему пришло письмо из венгерского Красного Креста с сообщением о том, что его разыскивает родная сестра
– Однако времена тогда были такие, что любая переписка с заграницей, пусть даже и с родственниками, абсолютно не приветствовалась и не одобрялась соответствующими органами, – напоминает Евгений Александрович.
Так его дедушка оказался в неведении о том, как сложилась судьба родственников, проживавших на территории бывшей Австро-Венгерской империи, а они, соответственно, ничего не узнали о нем. И еще один любопытный факт о дедушке сообщил Евгений Александрович:
– Кроме родного венгерского и ставшего родным русского языков, дедушка прилично владел еще несколькими европейскими языками, и я хорошо помню, что в послевоенное время он выписывал несколько иностранных журналов. Эта способность, видимо, через поколение передалась мне, и я единственный в нашей семье среди всех родственников владею пятью европейскими языками, хотя по образованию инженер-электромеханик.
Причуды судьбы
Каким порядочным человеком и выдающимся мастером был Гинзбург, вам еще лет с десяток тому назад могли рассказать местные старожилы. Судя по всему, в своем деле он был и впрямь кудесником, поскольку не было такой поломки в часовом механизме, с которой не мог бы справиться. О его искусстве можно судить и по собственноручно изготовленным часам, что хранились у дочери.
– Были и получше, с более громким боем, – сокрушалась Галина Адольфовна, – да пришлось их продать, когда собирала деньги папе на памятник и оградку.
Попутно добавим: упомянутые часы с боем входили в огромную коллекцию часов Адольфа Гинзбурга, от которой, увы, у родственников уникального мастера остались лишь крохи.
Разговор, фрагменты из которого я привел, мы вели с Галиной Адольфовной лет пятнадцать тому назад, и его вряд ли можно назвать обычным — собеседница была почти совсем глухая и приходилось задавать ей вопросы письменно. Хорошо помню, как она из стопы старых семейных снимков выбрала несколько, загадочно и как-то озорно улыбнулась: «О них вам потом расскажу…»
На фото, очевидно, 30-х годов, сделанном в летнем саду, за грубым столом, увенчанным табакеркой и граненым наполненным стаканом, чинно восседали четверо мужчин. Крайний справа в русской косоворотке Адольф Гинзбург. На обратной стороне снимка размашистым и не очень понятным почерком сделана лаконичная и странная для непосвященного надпись: «Венгр, австриец, русский, француз».
Галина Адольфовна довольно долго наблюдала за моей реакцией и вскоре раскрыла природу своей загадочной улыбки. За столом, разместившимся под сенью тенистых яблонь, сидели три иностранца, заброшенных в Старый Оскол после Первой Мировой, а с ними был запечатлен житель слободы Ламской Василий Завьялов.
Они вместе работали в нашем городе в часовой мастерской на улице Ленина, но затем австриец избрал постоянным местом жительства Курск, а француз с разрешения советского правительства отбыл на родину. Как известно из моего повествования, Адольф стал истинным старооскольцем и своим безупречным трудом принес много пользы горожанам. Что сталось с его друзьями, Галина Адольфовна не знала, и если нам удастся разузнать о них что-либо, непременно поведаем читателям.
Сын Адольфа и Татьяны Александр Чунихин закончил МЭИ и стал ученым с мировым именем, родоначальником нового направления в науке, он автор учебника «Электрические аппараты», выдержавшего несколько изданий, и который до сих пор высоко ценят преподаватели и студенты профильных вузов.
Талант отца только в несколько ином от техники направлении унаследовала похожая на родителя Галина Адольфовна. Много лет до самой пенсии она работала машинисткой на Старооскольском механическом заводе, вслепую печатала без единой помарки и ошибки, и в профессиональном отношении ей не было равных в городе.
Золотые руки, доброе сердце
…Тикали старые часы, бесстрастно и безучастно отмеряя ход времени, положенного каждому из нас. Их сотворил чудо-мастер, о котором, к сожалению, мы знаем очень мало. Механические сердца сотен часовых механизмов, которые починил, заставил вновь стучать бывший венгерский подданный, ставший волей провидения старооскольцем, кому-то из их обладателей до сих пор напоминают о золотых руках мастера, добром и отзывчивом характере, служат памятью о человеке – хрупкой веточке с могучего мирового народного древа, перенесенной с материнской на чужую почву. Веточка прижилась, пустила корни: старооскольская земля оказалась благодатной для Адольфа Гинзбурга, ведь здесь он ощущал минуты счастья, завел семью, получил признание окружающих. Тем и хорош интернациональный Старый Оскол, что дети разных народов, очутившись в этом древнем городе, обретают здесь друзей, чувствуют душевный и материальный комфорт, испытывают чувство малой родины, так органично вписывающейся во Вселенную.
Круг за кругом описывают стрелки старых часов, вечно настороже ямщик лихой — седое время…
P. S. Просьба к старооскольцам, которые, возможно, по воспоминаниям родителей знают об Адольфе Гинзбурге. Внук часовых дел мастера Евгений Чунихин ищет на старооскольских кладбищах захоронения родственников. Бабушка — Чунихина Татьяна Ивановна скончалась 26 февраля 1960 года; дедушка — Гинзбург Адольф Григорьевич скончался 31 мая 1971 года.
Евгений ЕВСЮКОВ,

Обсуждение закрыто.