Жизнь прожить — не поле перейти
15.08.2012
15 августа оскольчанин Глинский Николай Степанович отмечает вековой юбилей
По свежеуложенной дороге машина шла скоро: не нужно было пережидать скопившуюся на светофоре вереницу или плестись за груженым трактором. Вот уже село Сорокино позади, Великий Перевоз… Городской, замешанный на пыли, гари и еще чем-то воздух сменился на знакомый, но уже почти забытый горожанином запах скошенной травы, подсолнечника, полевых цветов. Здесь, среди яблоневых деревьев, грядок с морковкой, помидорами на хуторе Сумарок на даче у дочери и живет все лето человек, к которому я приехала на день рождения. И хоть спидометр намотал под тридцать километров, отказаться от приглашения не посмела. Потому как была приглашена не на очередную дату календаря жизни, (что тоже важно), а на редкое по нашему времени событие – столетие.
Жил просто, как все…
Не поверила бы, но чудом сохранилась метрика (подлинник), в которой разборчиво написано : Глинский Николай Степанович родился 15 августа 1912 года в Казахстане. Сам юбиляр гостей встречать не вышел : ноги подводят – три года уже самостоятельно не передвигается. Но в маленькой комнатке дачи, отведенной ему, мы застали Николая Степановича сидящим за столом. Он уже приготовился к разговору. А пытливые ясные глаза будто спрашивали: какая ты, с чем пришла, что от меня хочешь?
Хотелось познакомиться, посмотреть и поговорить с человеком, который прожил, даже не укладывается в голове, ЦЕЛЫЙ ВЕК. Пережил революцию, несколько войн, голодное время и дожил до такого юбилея.
В родном селе мальчик окончил всего четыре класса. Да особо и некогда было в школу ходить. Надо было родителям помогать, да к ремеслу какому прилаживаться. И обнаружилась, что у парня вместе с руками, которые росли откуда надо, есть еще и крестьянская сметка да верный глаз. А когда возмужал, то уже никто лучше Николая в деревне не мог подправить упряжь для лошади, смастерить сбрую или отремонтировать еще что-то нужное для хозяйства. Этим парень и начал зарабатывать, что было неплохим подспорьем для большой семьи. Когда началась Великая Отечественная, Глинский свой срок от звонка до звонка уже отслужил, но солдат не демобилизовали, а оставили защищать Родину. Выпало Николаю послужить на самом юге страны, на Кушке и в соседнем Иране. Хоть и прикомандирован он был к артиллерии, к пушкам имел косвенное отношение. Местом его службы была хозчасть и любимые с детства лошади. (При помощи лошадей тогда передвигали пушки с места на место). Вот тут-то и пригодились «швейные» и мастеровые навыки солдата. На гимнастерке, если кому надо, он делал такой шов, что от машинного не отличался, а уж лошадиная «одежда» всегда была у него в образцовом порядке – не подкопаешься. Умел ловкий солдат и веник связать, и из лозы так сплести корзину, что прямо с рисунком она получалась – хоть на выставку.
Из воспоминаний о войне в памяти ветерана мало что осталось. Но один случай помнит крепко. Однажды во время службы в Иране (а часть стояла в Тегеране), всех солдат, включая и хозчасть, хотя их обычно не трогали, поставили в караул, оцепили площадь.
— Ну, поставили и стоим, — рассказывает Николай Степанович, — нам ведь ничего не объясняли. Час стоим, другой, а что караулим, сами не знаем. Смотрю, человек идет. Небольшого роста, выправка как будто военная, усы такие пышные… Проходит мимо, и вроде шаг замедлил, чтобы остановиться как раз напротив меня. Но не остановился – дальше пошел. А глаза такие, знаешь, с прищуром. Ну, пошел человек и пошел, я не обратил внимания. И только через несколько дней мы узнали, что это в Тегеран на встречу съехались Сталин, Черчилль и Рузвельт. Секретность-то была строжайшая. А видел я самого Сталина. Это точно! Ты не веришь?
Когда я попросила его рассказать о том, что ему самому хочется, Николай Степанович неожиданно громко и торжественно начал читать воинскую присягу: «Я, гражданин Советского Союза, вступая в ряды Красной армии…» В этот момент мне подумалось, а помнят ли присягу на верность Отечеству молодые люди, которые служили в армии недавно? Понимают ли всю ответственность за эти слова? А он, Николай Глинский, так и прожил всю жизнь по присяге. Хотя подвигов вроде не совершал и жил просто, как все.
Живите долго
Живой и невредимый вернулся домой Николай, где все годы службы ждала его черноглазая красавица Екатерина. Сыграли свадьбу да стали воспитывать детей, которых родилось четверо. Со временем перебрались к нам на Белгородчину, в Старый Оскол. Но не привыкла крестьянская душа к городским кварталам, и семья обосновалась в Городище. Завели нехитрое хозяйство, принимали гостей, встречали внуков. Словом, жили, как положено. А когда умерла жена, и Николаю Степановичу стало трудно жить одному, он перебрался «под крыло» к детям. Зимой живет у одной дочери в Подмосковье, а на все лето — к старшей Валентине перебирается. Сюда сейчас и съезжаются родственники, чтобы поздравить Николая Степановича с днем рождения. Не забывают его, ценят за добрый нрав и мудрое напутственное слово. От всей души поздравляем юбиляра и мы.
Когда прощались, я пообещала ветерану, что обязательно приеду и на следующий его день рождения. Только вы, дорогой Николай Степанович, не подведите. Живите долго!
Лариса Александрова
В кругу семьи
Николай Степанович (крайний слева) с родителями (в центре)
Обсуждение закрыто.
